Генрих Альтов - Фантастика-1967 Страница 53

Отец закусил губу, задумавшись.

Плечистый министр промышленности, глядя перед собой тяжелым взглядом, тихо сказал: «Не приведи бог проиграть эту войну…» Носатый, преждевременно поседевший руководитель полиции добавил: «Тогда нам конец».

Вечерние газеты в столице Объединенных Земель вышли с огромными заголовками:

БРИТАНСКИЙ УЛЬТИМАТУМ

ОТВЕРГНУТ

АНГЛИЯ ОБЪЯВИЛА ВОЙНУ

ОБЪЕДИНЕННЫМ ЗЕМЛЯМ!

МЕМОРАНДУМ МИНИНДЕЛА

СРЫВАЕТ С АНГЛИЧАН МАСКУ

ОТЕЦ ОТБЫВАЕТ НА ФРОНТ

СЕГОДНЯ, НОЧЬЮ!

Под утро 21 августа по приказу Юргена Астера сто пятьдесят субмарин всплыли на всем протяжении водного пути, связывающего Старый и Новый Свет, и первые торпеды ударили в мирные пассажирские суда. Среди потопленных на рассвете кораблей был и лайнер «Уэллс», на борту которого находилось двести американских граждан — в том числе восемнадцать детей.

Величайшая всемирная война началась».

Снова Чисон отодвинул книгу, безнадежным все представлялось в ней. Повсюду, буквально на каждой странице, был там этот Отец, зловещий баловень истории.

С нечеловеческой энергией он произносил свои ежедневные трех- и пятичасовые речи на митингах и совещаниях, сыпал приказами и издавал законы. Он лично руководил военными операциями, и лишь благодаря его жуткому упорству Объединенные Земли, поставленные перед катастрофой на второе лето войны, сумели преодолеть этот кризис и еще пять лет длить свою агонию, унося в могилу новые десятки миллионов. По распоряжению Астера газовые облака повисли над Софией и Веной, и по его указанию флот Объединенных Земель стер с лица земли все до одного города Атлантического побережья Европы. Уже позднее, когда повсюду дымились руины и кучка приспешников Отца трусливой толпой стала перед Высоким судом, с полным основанием обвиняемые ссылались во всем на своего руководителя, загадочно погибшего в авиационной катастрофе.

В самом деле, казалось, что не будь этого неисчерпаемого, почти немыслимо изобильного источника организующей злой силы, история последних десятилетий выглядела бы по-другому.

А называлась книга

«Расцвет и падение Объединенных Земель».

Чисон подвинул стул ближе к столу и перемахнул сразу сотню страниц.

Так и есть: лежерские каменоломни!

«…транспортами, а когда они не работают, просто по лестницам человеческий материал подается наверх, на высокую эстакаду, которая пересекает всю большую впадину, соединяя ее край с первым замаскированным под большую скалу котлом. С эстакады людям предлагают пройти вперед по снижающейся скользкой поверхности.

Уклон здесь постепенно увеличивается, жертвы начинают падать и скользить, а некоторые даже сами садятся, чтобы не идти, а ехать вниз, сберегая силы, истраченные во время трудного подъема. Этот путь устроен таким образом, что лишь с первого поворота люди начинают видеть, что их ждет впереди, и именно на этом участке, по свидетельству немногих оставшихся в живых, возникает паника. Однако никто уже не может замедлить свое движение, и страшная новость никогда не поднимается по дороге смерти выше, чем…» Не хотелось продолжать читать.

Он, кстати, знал дальнейшее по рассказам тетки.

Чисон встал, выпрямился, расправил плечи, прошелся по комнате взад-вперед и опять сел к столу.

Ну неужели всего этого нельзя было предотвратить? И почему он стал таким — этот Юрген Астер?

Откуда это все взялось у него?

Чисон раскрыл книгу на первых главах, где описывались ранние годы великого изверга.

Ничего особенного. Детство как детство. Он родился в семье почтальона в Крайне, на берегу Савы, в городке Лайбахе, столь ничтожном, что жители там не только все друг друга, но и каждый прыщ на лице друг у друга знали.

Народная школа, и после нее три класса музыкального училища при монастыре бенедиктинцев… Юность в столице семивековой Габсбургской династии, где молодой Юрген сначала рассыльный в нотариальной конторе, затем ученик шлифовалыцика, служащий на карусели и, позже, музыкант в маленьком ресторанном оркестре… Попытка поступить в Музыкальную академию и снова тот же оркестр… Случайная встреча в ресторане с доктором Люгером, посещение митинга христианских социалистов в Пратере и первое выступление в качестве политического оратора на собраний гернальских лавочников. (Пока что за исключением непобедимой лени, которая вынуждает Юргена каждый год менять профессию, в личности будущего вождя нации нет ничего из ряда вон выходящего.) Он еще на очень-то красноречив, ни в коем случае не обладает сильной волей и весьма трусоват.

«…20 июня того же года случилось происшествие, едва не оборвавшее в самом начале карьеру будущего государственного деятеля. Во время большого митинга на лугу возле Ротонды молодой Юрген заспорил с неким приезжим коммивояжером. Коммивояжер (история не сохранила имени этого лица), вспыльчивый и физически очень сильный человек, отвел Юргена в глубь леса и там едва не задушил его. Позднее место этой драки было сделано исторической святыней, и в течение целых пятнадцати лет на ежегодных встречах «У раздвоенного дуба» молодежь славила мужество вождя, выстоявшего в неравной борьбе.

Теперь уже невозможно установить, как в действительности вел себя Астер во время той схватки.

Известно, однако, что в дальнейшем он, не колеблясь посылавший на смерть и отдельных людей и целые Народы, сам до конца дней ни разу не подвергал себя физической опасности и даже по аллеям тщательно охранявшегося парка «Уца» прогуливался лишь в сопровождении нескольких специально тренированных вооруженных телохранителей».

— Черт возьми! — Чисон вскочил из-за стола. — Ну черт же возьми! Неужели тот коммивояжер не мог?… — Он задумался. — Ну что ему стоило? Тогда б, возможно, не было каменоломен Лежера, всех других мерзостей и даже самой всемирной войны.

В этот момент позади него в углу комнаты раздался шорох и чей-то надтреснутый голос спросил:

— Да?

Чисон вздрогнул и обернулся.

Господин в пыльного цвета сюртучке стоял в темном углу возле стены. В первые несколько секунд Чисон был больше всего озадачен необъяснимостью его появления тут: дверь-то заперта, а ключ лежал в кармане. Но затем его внимание привлекла удивительная физиономия незнакомца. Все ее части находились в состоянии странного движения и изменения. Нос то удлинялся, то сам собой укорачивался, подбородок делался то острым, то тупым и раздвоенным, глаза ежесекундно меняли цвет, и все как бы искало нужный размер и нужную форму.