Марфа Московская - Игра Страница 52

– Давайте уж быстрей! А то скоро нас занесет так, что уже не выберемся…

– Подождите! – крикнул Никита. – Ирина… То есть Герда… Она превратилась!

Мы подошли к ней. К счастью, абиссинка лежала в шубе и полной зимней экипировке – никогда не знаешь, во что оденет Превращение. На сей раз ей повезло… Все молча смотрели, как снег падает на бледное лицо женщины и неохотно тает. Она по-прежнему была без сознания.

Машка пристально вглядывалась в ее лицо. Не знаю, какие чувства сейчас посетили ее.

Безусловно, Герда была намного красивее и изысканнее, даже сейчас. А что еще нужно женщине, чтобы вызвать стойкую ненависть своей сестры?

– Ну, что вы стоите? Надо придумать, как ее донести! Или вы собрались бросить ее здесь? – Ник обвел нас тяжелым взглядом.

– Полагаю, надо очистить пару тонких стволов и перевязать их веревкой. Придется крутить из нижнего белья… Сделаем носилки, понесем по двое с каждой стороны, – предложил старик.

– Молоток, профессор!

– Еще чего, – буркнула Машка. – Стану я тащить эту тварь! И вообще я – беременная, если ктото забыл, и у меня сломано ребро!

– Ладно, – вмешался Ник, покраснев. – Я понесу за двоих.

– Придется шагать как можно быстрее и без остановок, чтоб не окочуриться от холода, – предупредила я. – Волки будут вести нас по замерзшей реке, так легче идти. Снега там, небось, по колено, но на сегодня ничего лучшего я вам предложить не могу…

Восемь Мы шли весь день, сделав по пути только одну остановку, чтобы разжечь костер и отогреть конечности. Снегопад усилился, ветер завывал, как безумный дракон. Видно ничего не было, и если бы не волки, трусившие впереди, мы бы заблудились в первый же час. Я чувствовала, что у меня отмерзает нос; о щеках вообще старалась не думать, уповая только на то, что лицо – самая морозостойкая часть тела. Никто не жаловался – стоило лишь открыть рот, как туда тут же устремлялся снег. Ник очень переживал за Герду – в ней еле теплилась жизнь, температура была явно ниже нормы. Я решила, что до избушки мы ее не донесем, и считала это самым лучшим исходом для нас и для нее.

К вечеру показались знакомые места. Волки попрощались и исчезли, сказав, что им нужно найти мать.

Все воспряли духом, увидев занесенную снегом баньку и домик невдалеке. На шатающихся ногах я подошла к двери – даже моя записка была цела, приморозившись к замку. Петли пришлось выламывать ломом, лежащим под крыльцом.

– Слава Богу – дома! – воскликнула я. – Так, снег в горницу не тащите, вон веник в углу.

Профессор, помогите мне растопить печь!

– С удовольствием, мадам. А позвольте вас спросить – на каком это вы языке разговаривали с волками?

– Эсперанто, профессор. А вообще, долго рассказывать. Хотя, судя по всему, у нас впереди еще масса времени! – улыбнулась я.

Внесли Герду и осторожно положили ее на холодную печь. Она еще дышала, но лицо у нее было безжизненным. Никита горестно склонился над ней, пытаясь растереть бледные щеки.

– Ник, займись лучше ногами! – сказала я. – Щеки потерпят.

– Я думал, вы все здесь желаете ей смерти! – зло сказал он, однако последовал моему совету.

– У меня где-то был спирт, надо поискать…

Я зажгла керосиновую лампу, и все с любопытством начали разглядывать мое жилище.

– Это егерская избушка, – пояснила я. – По необыкновенному стечению обстоятельств я здесь жила почти полгода… Комфорта никакого, но при нынешнем положении о лучшем не приходится и мечтать.

– Просто потрясающе! – дед сноровисто откалывал щепки от полена. – Теория вероятности отдыхает!

– Отчего же! Я собиралась вернуться сюда к Новому Году, правда, в гордом одиночестве, но даже и предположить не могла, что свалюсь сюда прямо с неба… Кстати, а какое сегодня число?

– Двадцать пятое декабря, если не ошибаюсь.

– Значит, всего через пять дней у нас великий праздник? Вот вам, бабки, и Юрьев день…

– А что, по-моему, у нас замечательная компания!

Повисло неопределенное молчание. Слышно было только, как завывает ветер за окном и тихо потрескивают щепки в печи.

– Если я правильно понял, – сказал профессор, – вы здесь все знакомы друг с другом?

– Да, знаете ли. Это тоже уникальное стечение обстоятельств. Как будто кто-то свыше водит нас за ниточки, сталкивает друг с другом и смотрит, что из этого получится. Я думаю, и сюда он всех нас привел неспроста!

– Этот кто-то – настоящий садюга… – прошептала Машка, однако все ее услышали.

Ник снял со стены мое ружье.

– Оставь его в покое! – резко сказала я. – Ты чуть не прострелил мне башку из лучших побуждений, так что держись от оружия подальше. Кстати, еды тут хватит на месяц, а если захочется свежатинки, я выйду на охоту, когда уляжется ветер. Маш, вот тебе фонарь – слазь-ка в подпол, вытащи чего-нибудь солененького! Никита, принеси еще дров из-под крыльца, а вы, профессор, начистите картошки. Вода в ведре.

– Марфа, а что будете делать вы? – ехидно спросил старик.

– А я буду руководить процессом. Вы что-то имеете против? – оскалилась я.

– Кстати, господа. А как быть с женщиной? Придется как-то кормить и убирать за ней. Я никогда не ухаживал за теми, кто в коме, но, к счастью, я не простой профессор! – он хитро улыбнулся.

– Вы – доктор?!

– Доктор медицинских наук, профессор Исаак Абрамович Петров – к вашим услугам!

Я увидела, как народ прячет улыбки, услышав фамилию.

– Док, вы просто чудо! – Ник протянул ему руку. – Никита Деловой, владелец издательского дома "Свинья и Сын" в Москве.

– Очень приятно!

Профессор невозмутимо склонился над Гердой, прислушиваясь к ее дыханию:

– Сделаю все, что в моих силах. Но мне понадобится помощь!

– Только скажите! – горячо заверил Ник.

– Я тоже помогу, – неожиданно для себя добавила я и поперхнулась, увидев Машкину физиономию.

– Что ж, похвально! – Машка с ненавистью взглянула на меня. Первый раз за всю долгую историю нашей дружбы я удостоилась подобного взгляда. – Значит, теперь ты с ней заодно? От меня помощи не ждите, лучше пристрелите сразу!

С этими словами она схватила фонарь и спустилась вниз. Старый еврей удивленно проводил ее глазами.

– Не обращайте внимания, доктор… Но хочу сразу всех предупредить – не оставляйте абиссинку одну. Кто-то все время должен дежурить, иначе Маша… В общем, вы понимаете.

Ник и очкарик согласно кивнули.

– Кстати, док, вам придется несладко. В полночь пациентка опять станет кошкой. Вы знакомы с ветеринарией?

Профессор развел руками:

– Я же сказал, что сделаю все, что смогу. За результат я не ручаюсь, к тому же здесь сомнительные условия для ухода за больными…

– Здесь есть аптечка, довольно убогая, но все же. Я видела там шприцы и глюкозу. И, кажется, стетоскоп…