Ричард Морган - Сломанные ангелы Страница 47

На поверхность мы всплывали вместе. Странное солнце, астрономически неоправданный красный гигант, вовсю сиял на горизонте, заливая светом стеклянную поверхность воды – неожиданно обыкновенной. На западе высоко в небе висели сразу две луны, и позади набегали на белый песок волны. На берегу росли пальмы.

Выходя из воды, я спросил, показав на берег:

– Это ты… Ты сама написала эту картину?

– Едва ли, – Вордени смахнула воду с глаз и двумя руками убрала со лба волосы. – Скорее всего заводская поставка. После обеда я успела проверить, что у них имеется. Тебе нравится?

– Еще бы. Но есть ощущение, что солнце несколько неестественное.

– А дышать под водой – как, естественно?

– А я не дышал. Что, не помнишь? – сложив руки, я показал, как она прижимала меня к себе. К моему изумлению, Таня вспыхнула. Потом она рассмеялась, брызнула водой мне в лицо и вышла на песчаный пляж. На мгновение я сел в воду, потом засмеялся и последовал за ней.

Песок оказался теплым, мелким и неожиданно не прилипающим к мокрому телу. Системная неточность. Недалеко от пляжа с пальм то и дело падали кокосы, некоторые из них разбивались, а обломки сразу попадали в лапы проворных, ярко окрашенных крабов.

Мы опять занимались любовью, на сей раз у кромки воды. Таня Вордени сидела на мне, широко раздвинув ноги, а ее мультяшно-правильные ягодицы оказались удобно устроенными на моих перекрещенных ногах. Спрятав лицо между ее грудей, я поднимал и опускал Таню, поддерживая за бедра и продолжая движения, пока ее не начинала сотрясать дрожь, охватывавшая и меня. Так, словно нас соединяла незримая нервная связь. Очевидно, подпрограмма, реализовывавшая этот оргазм, тоже имела свой, специально удлиненный цикл, а ощущения проходили через нас туда и обратно, словно маятник, увлекая за своими бесконечными колебаниями.

Любовь. Чистое ощущение симпатии и соответствия, считанное, дистиллированное и реализованное помимо техники.

– Кажется, ты совершил невозможное, – сказала она, уже почти не дыша.

– Да, конечно. А как думаешь – смогу я выйти отсюда таким же переполненным гормонами и семенной жидкостью, каким вошел?

– Выйти?

Она подняла голову с песка, демонстрируя гнев. В ответ я заулыбался:

– Естественно. Таня, это для твоего же блага. Я не собираюсь оставаться здесь и… Эй, хватит песком кидаться…

– Не собираюсь оставаться здесь и заниматься любовью?

– Видишь ли…

Отразив горсть брошенного в глаза песка, я сбросил ее в воду свободной рукой. Смеясь, Таня перевернулась. Пока она вставала, я продолжал сидеть в нелепой позе, напоминавшей инструкцию по боевым искусствам Мики Нозавы. Правда, в целом картина смахивала на другое полотно, что-то вроде "Сирена, наносящая удар демону".

– Не пытайся наложить на меня свои неумелые руки, женщина.

Смеясь, она ответила, показывая на меня пальцем:

– Похоже, на самом деле ты хочешь, чтобы я сделала это руками…

Что выглядело сущей правдой. На фоне моего теперь совершенного тела из воды восстало подтверждение, прилив крови к которому уже обеспечили подпрограммы этого разумно устроенного заповедника.

Я перестал спорить и посмотрел вокруг.

– Знаешь, Таня, заводская это поставка или нет – она выглядит чертовски продуманной.

– Говорят, за последние годы компания "Киберфак" открыла наконец шестое чувство: чувство глубокого и полного удовлетворения… И я решила попробовать. А ты не желаешь окунуться еще разок? Кстати, недалеко за деревьями есть водопад.

– Звучит заманчиво.

По дороге, лежавшей через ближайший ряд пальм с их высокими поднимавшимися из песка стволами, напоминавшими шеи или даже фаллосы динозавров, я подобрал кокос, только что свалившийся наземь. По сторонам метнулись крабы. С удивительным проворством они зарывались в песок, оставляя на поверхности лишь выпученные глаза.

Я перевернул кокос, обратив к себе другую сторону. При падении от кожуры отлетел небольшой кусок, и я мог коснуться свежей, слегка упругой мякоти. Приятное ощущение. Проткнув внутреннюю оболочку большим пальцем, я поднял кокос над головой, точно кувшин. Молоко внутри было холодным. Невероятно холодным.

Тоже интересное ощущение.

Лесная подстилка оказалась идеально чистой, никаких острых обломков или насекомых. Где-то совсем близко от нас слышались звуки журчащей воды в завораживающей и чистой музыкальной последовательности. Протоптанная между пальм тропа вела дальше, прямо на звук. Держась за руки, мы шли под высокой зеленой крышей тропического леса, в окружения ярких птиц и маленьких обезьян. Последние тоже издавали звуки – подозрительно музыкальные.

Водопад оказался состоящим из двух ярусов. Падая, струя воды сначала упиралась своим широким и длинным хвостом в просторный бассейн, а затем, немного поплутав среди камней, зависала на срезе мокрых скал и вторично обрывалась вниз, в другой бассейн, меньших размеров и с меньшей высоты.

Я вышел к обрыву чуть раньше Тани и остановился, подперев бока руками и глядя вниз. Ясное дело: сейчас она подкрадется сзади и радостно столкнет меня в воду.

Ничего подобного. Обернувшись, я увидел, что Таня тихо трясется.

– Эй-эй, Таня… – Я взял ее лицо в ладони. – Ты в порядке? В чем дело?

Пожалуй, я уже знал, в чем дело. Твою мать!..

Психологическое вмешательство – дело тонкое, с приемами Посланников или без них. Бывает, эта магия отказывается работать в момент, когда этого совсем не ждешь.

Гребаный лагерь! Все мое возбуждение прошло само собой, утекая, как слюни из открытого рта. Взамен возбуждения внутри появилась злоба. Гребаная война!

Окажись в этом прекрасном уголке Исаак Карера и Джошуа Кемп, я оторвал бы им все, что можно, на хрен, голой рукой, связал бы веревкой и столкнул в этот гребаный бассейн.

"Они не утонут в воде, если в ней можно дышать", – проговорила внутри та часть моего сознания, что никогда не спит. А если для людей вроде Кемпа и Кареры это вовсе не актуально? Дерьмо не тонет. Точно не тонет.

Вместо дальнейших рассуждений я поймал Танину руку и, обхватив ее за талию, прыгнул вниз, приняв решение за нас двоих.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Я очнулся.

В носу еще стояла щелочная вонь, а живот оказался сплошь залитым свежайшей спермой. Яички гудели так, словно по ним прошлись ботинками. Над головой слабо светился экран дисплея, и лишь в самом его углу мерцал отсчет времени: в реальности прошло всего две минуты.

Я сел, не соображая почти ничего.

– Мать… твою… уф-ф…

Я с трудом продрал горло и огляделся. Откуда-то появилась целая пачка салфеток. Кажется, оборудование заранее знало мои потребности. Набрав в пригоршню обтирочного материала, я вытерся, что называется, "с головы до ног", смахнув с себя все. Кажется, все.