Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога Страница 45

Главнокомандующий взглянул на Двух Соколов:

— Можем мы ему верить?

— Да, еще бы. Я не сомневаюсь, что он держал связь с ихвани — на случай, если придется спасать свою шкуру. Но то, что они снабдят нас оружием и боеприпасами, — полная чушь. Даже если они рискнут гнать в Ирландию крейсера и грузовые суда, их потопят за полчаса. Перкунишанские ВВС об этом позаботятся. Нет, на ихвани надежды нет.

— Так я и думал, — сказал Леонифа и повернулся к Раске: — Вас отведут в арестантскую, а я тем временем подумаю, что с вами делать. Вашу невесту поселят в отдельном доме с почетом — она все же дочь кассандраса. А что случится с вами, Раске, зависит от исхода завтрашней битвы. Если мы проиграем, вас получат перкунишане и, думаю, расстреляют на месте. Если выиграем... может, я вас пристрелю. Из-за ваших летучих машин Блодландия не сможет теперь защитить свой последний бастион в Ирландии.

— Вам не повезло, друг мой фриц, — заметил Два Сокола, когда Раске выводили из палатки. — Вы все же побыли важной персоной — важнее, чем могли быть на нашей старой Земле. Будьте этим довольны.

Раске снова ухмыльнулся:

— Краснокожий, я еще не мертв. Еще увидимся — если доживете, конечно.

Два Сокола посмотрел ему вслед и подумал, что в словах Раске прозвучало нечто большее, чем бравада. Предстоящий бой мог легко стать для пилота последним.

И едва не стал. Два Сокола был четырежды ранен пулями и осколками гранат и один раз — штыком во время рукопашной. Наступил вечер; блодландцы отступали на север. Два Сокола и Квазинд двинулись на запад, уверенные, что перкунишане двинут основные силы к северу, чтобы расправиться с противником до конца.

— Мы можем уйти в холмы и вести партизанскую борьбу, — говорил Два Сокола своему спутнику. — Если мы не умрем с голоду зимой, то нас все равно поймают. Так что единственный путь — к берегу, а там по морю в Ирландию. К дьяволу, мы ничего не должны этим людям! Это не наша борьба. Это даже не мой мир. Я отправляюсь в Хивику — как смогу.

На следующий день они прибыли в Лефсвик, порт на северном берегу Ирландского моря. Город был полон беженцев, пытавшихся набиться на четыре больших парохода и множество рыбачьих суденышек. Два Сокола не слишком надеялся попасть на борт одного из этих пароходов, если только не найдется достаточно важной персоны, которая его туда пустит. Но едва он появился в порту, как его окликнули. Оглянувшись, он увидел Хэмфри Гильберта, раздвигающего толпу выпирающим брюхом. Гильберт, ухмыляясь, размахивал пачкой бумаг.

— Два Сокола! Мой товарищ по несчастью! Какая удача! Я всюду искал вас, даже не надеясь, что вы появитесь! Я могу взять вас в свою каюту! Но вам придется спать на полу! Поторопимся! Корабль отплывает через тридцать пять минут! Я уже потерял всякую надежду!

— Вы не видели Ильмику Торсстейн? — спросил Два Сокола.

— Не видел ли я ее? — Толстяк радостно подскочил. — Она ждет в моей каюте! Она... ну, неважно... она тоже искала вас. С ней все в порядке! Влюбленные соединяются, возвращается радость, и все такое прочее!

Два Сокола был слишком счастлив, чтобы отвечать. Из болтовни Гильберта он воспринимал едва половину.

У трапа их остановила цепь постовых; офицер мучительно долго проверял бумаги, прежде чем пропустить их дальше. Остановить новых пассажиров он, однако, не посмел. А если посмел бы, Квазинд швырнул бы его в воду, а тем временем Два Сокола попытался бы пробиться на корабль, чтобы найти Ильмику. Но, конечно, это было бы глупо: на пристани было полно солдат, которые его тут же застрелили бы.

И все же его восторг был не так велик, чтобы не заметить знакомое лицо в толпе на палубе. Два Сокола остановился, присмотрелся внимательнее и покачал головой. Этого не могло быть!

Но он не ошибся. Сверху ему улыбался высокий, светловолосый, до омерзения симпатичный Раске. Немец помахал рукой, повернулся и скрылся в толпе. Расчет его был верен — Два Сокола промолчал. Американца очень занимало, как же Раске освободился из-под стражи, да еще попал на борт парохода вместе с самыми высокопоставленными беженцами. Ничего, потом все выяснится. Если Раске оказался достаточно быстр и умен, чтобы спастись, пусть бежит. Далеко не уйдет. А пока Двум Соколам хотелось только одного — сжать Ильмику в своих объятиях.

Это он и сделал, хотя и в не слишком романтической обстановке — кроме Гильберта и Квазинда, в каюте было еще пять человек. Все делали вид, что не замечают влюбленной пары, и продолжали беседовать, но, отрываясь по временам от губ возлюбленной, Два Сокола замечал их взгляды — не то возмущенные, не то завистливые. Ему было плевать.

Корабль отчалил и быстро набрал скорость. Но никто не мог быть уверенным, что судно благополучно прибудет в Ирландию. Каждое мгновение могли появиться перкунишанские самолеты и забросать бомбами переполненный людьми пароход. Чуть позже на море лег туман и принес с собой безопасность — если только корабль не натолкнется на рифы или не врежется в другое судно.

Как бы это ни было неприятно, Два Сокола решил найти Раске и выяснить, каковы планы немца. Он все еще не был уверен, что Раске стоит покрывать перед властями. Пока что немец не представлял собой большой угрозы для Блодландии, хотя и проку от него не было никакого — пока. Кто знает, чем он сможет помочь потом? Никто не сказал, что Хорст Раске не всплывет через пару лет блодландским дворянином... или правителем. От этого человека Два Сокола мог ожидать чего угодно.

Он нашел Раске сидящим на палубе. Два Сокола выкликал имя немца, пока тот не откликнулся из тумана.

— Что с Персиняй? — спросил индеец, подойдя.

— Мертва, — безрадостно ответил немец. — Сразу после нашего бегства — надо будет как-нибудь рассказать вам эту историю, мой краснокожий друг, вы просто не поверите... в общем, у меня было оружие, и я дал ей револьвер. Она покончила с собой. С того момента как нас взяли под стражу, ее мучила депрессия. Совесть, наверное. Она чувствовала себя виноватой оттого, что бросила свою страну. И винила меня в смерти отца, а себя — в том, что полюбила меня.

Два Сокола помолчал. История выглядела вполне правдоподобно. С другой стороны, Раске мог просто бросить невесту, решив, что от нее одни помехи. Но правды уже не узнать никому, кроме немца.

— Что, как думаете, ждет нас, землян, в будущем? — спросил Раске. — В Ирландии мы будем некоторое время в безопасности. Перкуниша не станет вторгаться туда в ближайший год-два, если только ее не вынудят. У нее хватает других забот, и новая война ей не с руки.

— Если — вернее, когда — Перкуниша узнает, что мы в Ирландии, она потребует нашей выдачи, — ответил Два Сокола. — Вы не хуже меня знаете, что они спят и видят, как бы заткнуть нам глотки. Они считают, что мы для них слишком опасны, хоть это и смешно.