Михаил Никитин - Эффект Танева Страница 40

На нашу террасу стремительно спикировала авиетка. В ней сидел человеческий детёныш. Совсем мелкая девочка. Она, подпрыгивая, подбежала к нам, косички забавно мотались за её спиной.

— Дядя… — на миг глаза девчушки стали отсутствующими, она явно запрашивала у Охранительницы моё имя, — Явик, а почему вы мороженое не едите? — в её голосе не слышалось ни отвращения, ни издёвки, лишь недоумение, забота и напускная строгость. Моя внешность малышку ничуть не пугала, — все ваши друзья едят, а вы нет. Вот! — я хотел отказаться, но стушевался на какую-то долю секунды, а егозе хватило и этого. В мою трёхпалую руку буквально всунули холодный стаканчик, — если надо, я ещё прине… — окончание фразы я не расслышал. Малолетняя лихачка унеслась прочь, играючи выполняя фигуры высшего пилотажа.

Я крайне аккуратно лизнул белую субстанцию. Хм. А ведь вкусно. Странно, когда сам оказываешься в роли примитивного существа, прописные истины о доминировании над слабейшими кажутся не такими уж очевидными.

— Империя… — задумчиво протянул Бакари, — Межзвёздный Союз — и вправду тоталитарная империя. Алексей, ты заметил, как они относятся к врагам? Коммунары же их расчеловечивают, полностью, до предела.

— Чушь. Посмотри, как они ведут себя с демиургами, которые раньше разрушителями звались. Заключили союз, помогают справиться с последствиями поражения…

— Да я не о том. Ты же читал, как "Пожиратель Пространства" во время первой разведки скопления Персея аннигилировал Золотую Планету?

— Читал. И? Ты хочешь сказать, что это ошибка? Что надо было сдать звездолёт, отдать зловредам все технологии и координаты Земли в придачу?

— Нет, — помотал головой Джамин, — уничтожать планету, скорее всего, стоило. Речь идёт не об аннигиляции, а об общественной реакции на неё. Сколько жизней унёс удар Ольги Трондайк? Я запрашивал у Охранительницы, якобы всезнающая машина не смогла выдать ничего осмысленного. Где осознание совершённого поступка, где всеобщее осуждение, где раскаяние в содеянном? Об этом просто не вспоминают. Так не относятся к живым существам, так даже к насекомым не относятся. Для коммунаров враги — это нечто, подлежащее безусловному уничтожению.

— Брр! — Дубянский картинно схватился за голову, — какое раскаяние, какое преступление? Шла война, нужно было вырваться из ловушки — и земляне провели блестящую операцию. Джа, честное слово — у тебя какая-то искажённая логика.

— Логика не может быть искажённой, она или есть, или отсутствует. Кстати, шла война — а кто начал эту войну? Кто отказался от предложения мира? В чей дом прилетели завоеватели, кто был защитником, а кто — обороняющимся? Ведь именно люди были агрессорами, именно они развязали галактическую войну!

— Разрушители…

— Да-да, с точки зрения коммунистов они были злом космических масштабов, — голос человека так и сочился ядом, — а кого теперь объявят злодеем? Кому теперь понесут добро на обводах аннигиляторов? Впрочем, ясно, кому. Агрессия против Батарианской Гегемонии обсуждается вполне открыто.

— Батарианцы — рабовладельцы. Ты считаешь, что у них свободы больше, чем в Межзвёздном Союзе? — иронично заметил Алексей.

— Рабство — это отвратительно, — убеждённо ответил человек, — но с ним надо бороться цивилизованными, законными методами. Батарианцы неизбежно осознают всю ущербность своего пути, и именно к этому их надо подталкивать, а не пытаться искоренить зло ещё большей жестокостью. Коммунисты не скрывают своих планов: они намерены устроить на Кхар'шане переворот, предварительно аннигилировав столько кораблей, сколько потребуется. А что будет после "победы"? В какой хаос упадёт Гегемония, с какими жертвами она выберется из неизбежной анархии?

— Знаешь, после боя на Айкосе… — задумчиво протянул Алексей, — я могу лишь пожелать, чтобы аннигилированных кораблей было как можно больше.

— Ты думаешь, на этом коммунисты остановятся? Что в следующий раз придётся им не по нутру? Милитаризм турианцев, агрессивность кроганов, стяжательство волусов, распутство азари? Все эти проблемы тоже можно решить с помощью аннигиляторов. Легко, спокойно и непринуждённо.

— Ну не станут же они…

— Почему нет? Кто их остановит?

— Я пошла во флот, — рассеянно заметила Талита, не отрываясь от чтения, — потому что мои родители попали в рабство к батарианцам.

Бакари замолк и некоторое время просто сидел, уставившись вдаль.

— И всё же… всё же это общество — уродливо. Они растят лентяев, трутней и нахлебников. Причём речь идёт как об отдельных людях, так и о целых расах.

— Это беспочвенные обвинения, Джа.

— Нет, это правда. Зачем трудиться, когда тебе всё преподнесут на блюдечке с голубой каёмочкой? Зачем придумывать инновации, если твою идею украдут "ради общего блага"? Зачем заботиться об общественной собственности, если и другие о ней не позаботятся? Ведь не своё же, не жалко. Зачем проявлять инициативу, если у тебя нет никакой личной заинтересованности в результате? Это общество обречено. Да, оно смогло добиться потрясающих успехов, но это — колосс на глиняных ногах. Рано или поздно человеческая природа всё равно возьмёт верх.

— Что-то сомнительно.

— Но, увы, неизбежно.

— Две недели, — вдруг заметила Талита.

— Что "две недели"?

— Именно столько времени потребовалось людям, чтобы научиться проходить через масс-ретрансляторы. Да, им помогали лучшие кварианские инженеры. Да, они уже работали с нулевым элементом. Но всё равно: две недели.

Через некоторое время Алексей нарушил повисшее молчание:

— Послушай, Джамин, если тебе так коммунистическая Земля не нравится — что же ты на ней торчишь?

— Как только обстановка слегка успокоится, я улечу на Иллиум, — легко согласился Бакари, — чай, смогу устроится. Общественный строй азари гораздо лучше, свободней и демократичней земного. По крайней мере, он уже прошёл испытание временем. А вы как?

— Я останусь здесь, с Шепардом, — уверенно ответил Дубянский, — не всё же Джокеру пилотировать! Когда его вылечат от синдрома Вролика, он, небось, ещё несноснее станет. Я слышал, что кэпу какой-то корабль собираются дать. Решили, что Шепард после небольшого обучения вполне способен командовать даже современными кораблями. Оно и понятно, кэп — мировой мужик!

— А ты, Талита? Кстати, что читаешь?

— Специальную литературу. Это Алексею хорошо, подучится немного и опять летать начнёт. Инженерам сложнее. Мои знания о реакторах устарели на пару-тройку порядков. Приходится навёрстывать, чтобы сохранить звание "отличного специалиста".

— То есть ты остаёшься?