Род Серлинг - Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями) Страница 38

И снова статисты сели за столы. Джеймс улегся на помеченном мелом месте, а Рэнк встал у стойки Спиной к противнику. Реквизитор поставил перед ним бутылку, — и Рэнк понюхал ее содержимое. Его верхняя губа скривилась.

— Я же говорил тебе — имбирного пива! — завопил он. — А это проклятая кока-кола.

Реквизитор с беспокойством смотрел на режиссера.

— Но она похожа на виски, мистер Мак-Грю, и…

Вопль Рэнка прервал его.

— Сай! Либо ты расстреляешь этого придурка, либо поставишь его на место. Одно из двух!

Сай вышел вперед. Он мягко сказал реквизитору: — Мистер Мак-Грю предпочитает имбирное пиво.

Тот испустил глубокий вздох.

— Слушаю, сэр, мистер Мак-Грю.

Джесси Джеймс, лежа на полу, прошептал режиссеру: — Мне плевать, что он говорит. Джеймс никому не стрелял в спину.

Сай заскрежетал зубами.

— Да, но это может сделать Рэнк. Он кого угодно пристрелит. Поэтому сделай одолжение, сыграй это так, как просит Рэнк, иначе нам не закончить этот чертов фильм.

— Хорошо. Вы — босс, но я прямо вижу, как Джеймс переворачивается в гробу. Я не имею в виду — один раз. Я говорю о четырехстах оборотах в минуту.

Блэттсбург кивнул и пожал плечами.

— Ладно, ребята, — крикнул он. — Давайте доделаем это. Кадр девяносто три, дубль первый.

Камера загудела, и Блэттсбург крикнул: — Снимаем!

Рэнк дотянулся до бутылки, отбил горлышко, подержал ее и глянул в зеркало. Он видел отражения статистов, оператора, режиссера и, естественно, свое собственное. Он приложил разбитое горлышко ко рту и сделал большой глоток: Его глаза вылезли из орбит. Он задохся, судорожно глотнул воздух и схватился за горло.

— Ты, ублюдок! Это же виски! Настоящий виски!

Он снова взглянул в зеркало. Теперь он вздохнул не от того, что льющаяся в него жидкость обожгла ему горло. В зеркале отражался он сам. Он и два незнакомца. Два грязного вида ковбоя, стоящие за его спиной.

Одна из здешних девиц сидела с посетителями за столом, но это была не та длинноногая блондинка, которую он видел там раньше.

Это была жирная, унылая, неряшливая красотка, которой не стукнуло еще и пятидесяти пяти.

Рэнк открывал и закрывал глаза, начал говорить что-то бармену, когда до него дошло, что и этот джентльмен изменился. Он больше не был жирным, лысым и рыхлым мужчиной. Это был худой парень с куриной грудью, низенький, с волосами на прямой пробор. Он вопросительно посмотрел на Рэнка.

Тот, спотыкаясь, пятился от стойки, глядя наверх. В импровизированном салуне не было настоящего потолка, были просто поперечные балки, на которых сидели осветители. Теперь, балок не было, а был плоский старый потолок.

Шериф пятился до самых дверей. Он вышел на воздух и пошел по улице, где навстречу ему, задыхаясь, бежал старик. Рэнк никогда раньше его не видел.

— Шериф, — прохрипел седой восьмидесятилетний старец. — Джесси ищет тебя! Он уже близко!

— Идиот! — завизжал в ответ Рэнк. — Он уже искал меня в семьдесят третьем кадре! Черт возьми, мой агент это узнает. Директор студии еще пожалеет об этом!

Рэнк ударил себя в грудь.

— Только попробуйте заставить меня повторить съемки. Парень, послушай, что я хочу сказать!

Он ткнул старика в грудь, и тут у него перехватило дыхание еще до того, как он открыл рот. К нему иноходью приближалась лошадь.

На ней сидел высокий худой мужчина в черном костюме, широкополая шляпа затеняла его ястребиное лицо.

Любой грамотный школьник с Запада в ту же минуту умер бы от сердечной недостаточности, поскольку это был Джесси Джеймс. Не актер, а настоящий Джесси Джеймс.

Лошадь остановилась в пяти футах от того места, где стоял Рэнк, всадник спешился, посмотрел в оба конца улицы и тогда медленно приблизился к шерифу.

Тот к этому времени понял, что сидит на ступеньках, не способный двигаться.

Высокий смуглый ковбой встал над ним и пристально посмотрел на него.

— Меня зовут Джесси Джеймс, — сказал он низким голосом. — Я говорю настоящий Джеймс, а не та свиная туша, которая меня изображает.

Тишина, за исключением звука капель пота, стекающих по носу и подбородку Рэнка и падающих в пыль. Наконец он поднял голову, его глаза были пусты.

— Хватит, а? — спросил он. — Может, остановимся? — В его голосе слышались слезы. — Пожалуйста, кто-нибудь, прекратите это!

Но ничего не произошло. Призрак под черной шляпой не исчезал.

Гример не подошел к нему вытереть пот с лица. Дублеры, готовые оградить его от малейшей неприятности, куда-то делись. Шериф Мак-Грю был совсем один.

— Я ищу в городе шерифа, — сказал Джесси. — Приятель по имени Мак-Грю. Рэнк Мак-Грю.

Рэнк очень медленно надвинул шляпу на лицо и левой рукой показал в нижний конец улицы.

— Там, — заявил он.

— Так это не ты, а? — спросил Джесси.

Рэнк покачал головой и продолжал показывать вниз по улице, но Джесси вдруг ударил его по руке и, схватив за грудки, рывком поставил на ноги. Держа его одной рукой, он ткнул в блестящий значок, украшавший костюм Рэнка, и обвиняюще посмотрел в бледное, потное лицо коротышки.

Рэнк сглотнул слюну и, дико озираясь, начал снимать значок.

— Где тот парень, который одолжил мне его? — слабо спросил он.

Джесси остановил его и притянул поближе.

— Думаю, нам лучше поговорить с тобой, шериф. Не знаю, долго ли, но мы поговорим.

Он медленно отпустил Рэнка и продолжал смотреть на него.

— Говорят, ты крутой, — произнес он. — Но выглядишь ты не очень-то круто. Знаешь, на кого ты похож?

— Я плохо себя чувствую, — тоненьким голоском ответил Рэнк.

Джесси кивнул.

— Ты похож на слюнтяя.

Он подождал и отступил назад.

— Ты не оскорблен? — спросил он.

Шериф Мак-Грю ответил ему слабой улыбкой типа «когда мне позволят совершить самоубийство?».

Джесси пожал плечами.

— Пошли, — сказал он. — Сначала выпьем, а потом поговорим.

Последовала многозначительная пауза.

— А потом раскроем карты.

Он подталкивал Рэнка на ступеньках и на крыльце. Очутившись внутри салуна, он направил его к стойке.

— Два виски, — сказал Джесси. — И оставь бутылки.

Хозяин пустил первую бутылку, и Джесси ударил по ней рукой, как Рой Мак-Миллан. Вторую бутылку Рэнк остановил с большим трудом обеими руками. Он по привычке хотел отбить горлышко о стойку. Пять раз он ударил бутылкой, но без видимых результатов.

Она была сделана из более твердого материала, чем тот, к которому Рэнк привык. На шестой раз, однако, ему удалось разбить ее, а на седьмой он взбесился от того, что в его руках остались лишь пробка и осколок стекла. Остальные осколки валялись в луже у его ног.