Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин Страница 36

операции ему перелили кровь человека, ставшего священником, и этот факт каким-то образом повлиял на его способность проявлять себя в полной мере, – предположил я. – Спросим у Гавриила, когда он приедет, верна ли наша догадка. Если это действительно так, то у нас есть неплохой шанс запереть сатану в мозгу Павла до самой его смерти.

– Смерти кого? Павла или сатаны? – не поняла Серафима Марковна.

– Ну, так как они сейчас ютятся в одном мозгу, и тело у них одно на двоих, то, получается, нянчиться с ними нам придётся до смерти именно этого сейчас пьяного тела, – ответил я и указал на храпящего Павла.

Серафима Марковна опять перекрестилась.

– Ой, ребятушки, что-то дурно мне… Пойду, прилягу, – сказала она. – Шибко голова кружится… А вы, если сейчас не ложитесь, посмотрите за ним – вдруг опять не он проснётся. Если что – разбудите меня.

– Хорошо, матушка Серафима, идите, отдыхайте, – ответил отец Тимофей. – А мы ещё посидим чуток, понаблюдаем. Да и не до сна нам сейчас…

Серафима Марковна ушла в другую комнату. Я дождался, когда она, судя по звукам, улеглась и затихла, и поспешил задать вопрос, который меня начал мучить несколько минут назад:

– Отец Тимофей, а почему вы меня назвали Иеремиилом, а не Николаем?

– А потому как сатана показал, кто тут есть кто. Не стал он на мои вопросы отвечать, не посчитал нужным, так как не ровня я ему. А вот с Иеремиилом разговаривать стал. Так что не Николая он в тебе увидел, а архангела. Потому и отвечать стал. Да и сам я увидел, как уверенно ты с ним общался. Без сомнения, без опаски, без какой-либо дрожи в голосе. Не было у тебя страха перед ним, будто знаешь, на что он способен и как этому противостоять.

– Ни к чему бояться, – вдруг донеслось из комнаты, и в дверях вновь появилась Серафима Марковна.

– Вы что, матушка Серафима? – воскликнул отец Тимофей. – Идите ложитесь – на вас лица нет!

– Не спится, что-то. Да и голова вроде как прошла… – объяснила она, потом села за стол и продолжила:

– Нормально всё со мной, выдержу… Вы лучше меня послушайте: если я правильно поняла, что мне говорил Гавриил, то сатана, можно сказать, просто помешан на идее свободы выбора. Здесь, на Земле, он ничего не делает без нашего добровольного согласия. Мы должны согласиться на то, что он нам предлагает, и только тогда он начинает действовать.

– То есть мы должны заключить договор? – уточнил отец Тимофей.

– Да, именно так, – подтвердила Серафима Марковна. – Но действует он не сам, а руками того, с кем этот договор заключил. Поэтому бояться нам больше нужно не сатану, а Павла, который по договору с сатаной может натворить много бед, если поддастся его искушению.

– А Павел поддаться может, это верно, – согласился отец Тимофей с опасениями Серафимы Марковны. – Адекватности в осознании действительности у него сейчас маловато…

– Ну, значит действительно без нас, как без нянек, ему сейчас не обойтись, – подытожил я. – Придётся взять его на поруки.

– Никогда бы не подумала, что на старости лет сначала картошку с архангелом буду у себя на кухне чистить, а потом и вовсе стану нянькой самому сатане… – задумчиво произнесла Серафима Марковна и улыбнулась «в себя», прикрыв лицо ладонью.

Двуглавый змий

К приезду Гавриила Павел почти успел протрезветь. Он как призрак слонялся по дому, время от времени подходя к кувшину с холодной водой – похмелье и сушняк давали о себе знать. Чтобы рассказать Гавриилу о вчерашнем происшествии, мы оставили Павла с Серафимой Марковной, а сами прогулялись по её саду.

– Ну что же, – сказал Гавриил, внимательно выслушав наш рассказ, – везти его в клинику теперь уже смысла нет. То, что матушка Серафима не может всецело узреть сатану, так это, поверьте, ненадолго – так называемая «кровь праведника» не сможет постоянно его сдерживать.

– Но как-же, – не захотел поверить отец Тимофей, – он же сказал, что с Павлом теперь ему ничего не сделать, так как он «осветлённый». И это, как мы поняли, окончательно для него…

– И вы ему поверили? – удивился Гавриил. – Неужели забыли, как в Евангелии от Иоанна написано: «… ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он – лжец и отец лжи».

– Выходит, рано мы обрадовались? – расстроился я.

– Да уж, рановато…

– И что теперь делать? – спросил отец Тимофей Гавриила так, как будто хотел получить от него чёткие инструкции.

– Точно не знаю. Для начала можно попробовать зацепиться за высказанное Павлом намерение стать священником. Если его желание искреннее, то из этого может кое-что получиться.

– Затея так себе, – не согласился отец Тимофей. – Веры в нём мало, а поди и вовсе нет.

– Ну, это дело поправимое, – решил помочь я с идеей, вспомнив про святую воду в виде вина в монастыре. – Павел, как и большинство людей, привык верить в то, что можно увидеть собственными глазами и потрогать собственными руками. А вера в Бога для него – обычная догма, бездоказательная. Вот если ему явить чудо, то он, возможно, пересмотрит свои взгляды. Если вода на его глазах сначала станет водкой, потом уксусом, а потом красным вином, то это, я думаю, прибавит ему веры.

– Ну, показать ему чудесные свойства святой воды – дело не хитрое. Вот только, если сатана уже пытался с ним договориться и уже что-то успел ему предложить, то должного эффекта это представление не возымеет, – предостерёг Гавриил. – Но попробовать можно.

Мы зашли в дом. Серафима Марковна и Павел сидели за столом и пили чай с конфетами.

– Матушка Серафима, позвольте мне украсть Павла на несколько минут в другую комнату, – вежливо попросил Гавриил. – И, если не затруднит, принесите нам стакан и графин с водой.

Серафима Марковна принесла стакан и графин, закрыла дверь в комнату и села допивать чай.

– Что вы там удумали? Зачем Гавриилу стакан и вода? – недобро спросила она, сделав глоток из своей чашки.

– Гавриил покажет Павлу, что может святая вода в руках истинно верующего, – ответил я за нас двоих, видя, что отец Тимофей замешкался, не зная, как объяснить происходящее.

– Какая святая? – поначалу удивилась Серафима Марковна, и тут же «опомнилась». – Я ж всё время забываю, кто тут с нами…

Не прошло и пяти минут, как за дверью комнаты, где находились Павел и Гавриил, послышался звон разбитого стакана. Серафима Марковна незамедлительно ворвалась в комнату и увидела растерянное лицо Павла, который смотрел на разбившийся об пол стакан и разбрызганную