Челси Ярбро - Отель Трансильвания Страница 35

Мадлен неслась как маленький вихрь, опережая всех всадников корпуса на три и увеличивая разрыв. Встречный ветер жадно трепал багровую амазонку, глаза девушки светились весельем. Ее крупный поджарый английский скакун все наддавал, и она его поощряла. Скачка словно бы притупляла чувство гремящего одиночества, поселившееся в Мадлен с момента отъезда в Сан-Дезэспор. Впрочем, она убеждала себя, что тоскует лишь по Парижу.

Впереди возникла живая изгородь, и жеребец Мадлен с легкостью перескочил через нее. Через пару секунд это препятствие успешно преодолели и остальные всадники, за исключением шевалье Соммано, чья лошадь зацепилась за толстую ветку и сбросила седока. Шевалье кубарем полетел в кучу прелой листвы и тут же вскочил на ноги, оглушенный, но невредимый.

- Берегись! - прокричал де Ла Сеньи, пришпоривая своего огромного гнедого коня и нагоняя Мадлен.

- Вы нас ослепляете, мадемуазель. Какое изящество! Какая отвага!

Мадлен твердой рукой придержала своего жеребца - лес перед ней ощутимо густел, деревья смыкались.

- Прошу, не мешайте мне, сударь. Тропа слишком узка.

- Помешать вам? Но на это нет сил! Я совсем уморился, вас догоняя! Де Ла Сеньи широко улыбнулся.- Вы потрясающая наездница.

- Это комплимент не мне, а моему отцу: все, что я умею, его заслуга.

Мадлен раздражала навязчивость де Ла Сеньи, и, если бы случай вышиб из седла и его, она бы была только рада

Улыбка де Ла Сеньи сделалась шире.

- Ну-ну, не скромничайте, Мадлен. В вас больше таланта, чем школы. Хозяйка хорошего дома должна быть именно такова.

Он осадил гнедого, пропуская Мадлен вперед. Девушка сжала зубы. За три дня этот щеголь успел смертельно ей надоесть. И он еще смеет делать какие-то там намеки!

Ее обдало ветром. Совсем рядом, в опасной близости к ней, как комета пролетел граф Жервез; голова его жеребца страшно закидывалась. Д'Аржаньяк поражал всех отчаянной манерой езды и порой только чудом избегал неминуемой смерти. Он прокричал что-то неразборчивое, махнул рукой, пришпорил коня и устремился вперед. Далеко за деревьями молодой олень перемахнул через кусты, переплыл ручей и бросился в лес. Это были уже чужие угодья.

- А вот вам пример отсутствия какой-либо выучки,- рассмеялся де Ла Сеньи, возвышая голос, чтобы Мадлен могла его слышать.- Ваш дядюшка просто сорвиголова. Вы ведь не собираетесь ему подражать? Или все же решитесь?

- Я решусь на все, лишь бы избавиться от тебя,- пробормотала Мадлен сквозь зубы. Она порадовалась тому, что в этот раз отказалась от услуг своей испанской кобылки - ужасная скачка наверняка бы давно измотала ее.

Они выехали из-под деревьев на открытое место. Луг перегораживал довольно высокий забор из жердей, обозначавший границу земель д'Аржаньяка, Сам граф уже пересек ручей и направлялся к соседскому лесу.

Девушка ощутила, что жеребец под ней изготовился к непростому прыжку, и поджалась. Англичанин прыгнул, Мадлен наклонилась вперед, потом - в полете - откинулась всем телом назад, едва не ложась на круп. Когда копыта ее скакуна коснулись земли, она выпрямилась и подхватила поводья.

Де Ла Сеньи чуть запоздал с командой. Его гнедой зацепил копытом верхнюю жердь и чуть не упал, но та, по счастью, переломилась.

Жервез исчез в лесу, остальных не было слышно. Очевидно, они остались далеко позади. Подул холодный ветер, шурша опавшей листвой. По небу неслись серые тучи.

В душу Мадлен стала закрадываться тревога Если ее застанут наедине с де Ла Сеньи, пойдут пересуды. Англичанин, оскальзываясь, брел по мелкой воде, и девушке отчаянно захотелось его пришпорить. Сзади - где-то за изгородью - затрещали кусты; похоже, кто-то сквозь них уже пробивался. Страх холодным комом подкатил к горлу Мадлен.

Перебравшись через ручей, она поскакала к лесу. Де Ла Сеньи, наверное, пришел от всего этого в полный восторг - он ведь тоже успел сообразить, насколько выигрышно сейчас его положение. Ей вдруг захотелось поворотить жеребца и наградить преследователя парой пощечин. Но эта мысль исчезла так же быстро, как появилась. Этот поступок с полной гарантией мог скомпрометировать ее в глазах невольных свидетелей, и тогда ей ничего не осталось бы, как идти под венец с тем, от кого она так стремилась избавиться.

Деревья были уже близко. Мадлен вонзила шпоры в бока своего коня и злорадно отметила, что де Ла Сеньи отстает. Лес даст ей шанс увеличить разрыв. Она низко пригнулась, чтобы уклонится от первых ветвей, плохо заметных на фоне темной чащобы.

Под деревьями было промозгло. Мадлен пустила жеребца легким галопом Почва стала неровной и кочковатой, и благородному иностранцу с трудом удавалось сохранять взятый темп. Мадлен горячила его, твердо решив продвигаться вперед. Она знала, что Жервез где-то там, он муж ее тетки и не откажет родственнице в защите.

Мельком обернувшись назад, девушка поняла, что ей все-таки удалось оторваться от своего настырного кавалера. За деревьями слышался глухой топот копыт, но самого всадника не было видно. У Мадлен появилась надежда, что все кончится хорошо. Она огляделась по сторонам.

Тропа уходила в лес, постепенно теряясь в дебрях. Высокие сосны и кряжистые дубы стояли часто, заслоняя обзор. Чем дальше, тем сильнее петляла узенькая дорожка, извиваясь среди огромных стволов.

Вскоре она раздвоилась. Одна тропка скользнула куда-то вверх; вторая шла как и шла Многочисленные следы указывали, что совсем недавно по ней проезжали.

Мадлен ни секунды не колебалась. Она резко натянула поводья, поворачивая коня. Англичанин, высокомерно задрав морду, поскакал вверх по склону. С его боков падали хлопья пены, но он все же не оступался и легко перескакивал через крупные валуны.

Поднявшись на холм, Мадлен прислушалась, удерживая на месте разгоряченного жеребца. "Когда Ла Сеньи проедет, я двинусь следом". Внезапно ей вспомнились отпечатки копыт на нижней тропе. Кто там проехал? Какие-нибудь охотники - кому же тут быть? И дядюшка где-то рядом и, наверное, уже беспокоится. Бояться определенно не стоило, но в душу ее закрались смутные подозрения, и они неуклонно сгущались.

Уставшая, порядком испуганная Мадлен не знала, на что решиться. Слишком уж далеко она оказалась, пора бы и выбираться. Разум повелевал ей вернуться к главной тропе, но что-то подсказывало, что этого делать не стоит. Помедлив мгновение, девушка соскользнула с седла и, перекинув поводья через голову скакуна, повела его за собой по узкой тропинке. Куда-нибудь да должна же она привести!

Да и коню нужно остыть, он слишком разгорячен, даже бока у мальчика потемнели. Так будет правильней, утешалась она, уходя все дальше и дальше.