Валерий Нечипоренко - Агент чужой планеты Страница 33

- Точно пока не знаю. Как раз собираюсь к врачу.

- Нет, ты серьезно?! - всполошилась она.

- Абсолютно. Делюсь с тобой как с близким человеком.

- Извини, мне надо бежать по делам. Я тебе перезвоню. Пока!

Усмехнувшись, я повесил трубку. Что ж, найден предлог, чтобы избавиться от опостылевшего окружения. "Морская" болезнь! Полундра!

Пройдя в кабинет, я выглянул в окно, выходящее во двор. Дядя Миша возился со своим стареньким "Москвичом". Я взял блокиратор и, нацелив его на могучего старика, включил луч. Минут через пять тоже вышел во двор и принялся открывать гараж.

- Кхе-кхе! - раздалось за спиной громовое покрякивание.

Я обернулся. Ну да, дядя Миша, собственной персоной. На его румяных щеках играла благодушная улыбка.

- Ты, стало быть, Вадим? - утвердительно поинтересовался он. - А я -дядя Миша.

- Очень приятно.

Между нами состоялся диалог, тот же, что и при первом знакомстве. Как и тогда, мы прониклись взаимной симпатией. И никаких обид.

Вечером я нанес видит Мамалыгину.

- А, Вадим! Как дела? Много дизов нашел?

- Ни одного, Аркадий Андреевич!

- Что так? - нахмурился он. Кажется, впервые за весь период нашего знакомства.

Я рассказал о своих мытарствах и вроде бы невзначай ввернул, что ездил на море, разумеется, с той же целью.

- Может, их и вовсе нет в городе?

- Есть, - уверенно заявил он. - Надо искать. И поактивней. Не только в людных местах. Дизом может оказаться ночной сторож. Или инвалид, прикованный к постели. Мало ли... Чем еще занимаешься?

- Вообще-то хочу поменять профиль учебы. К строительству меня совсем не тянет. Это был случайный вариант. Есть идея поступить в университет, на филфак.

- Поступить в университет... - покачал он головой. - А какое сегодня число?

- Кажется, девятнадцатое августа.

- Ну? Разве не знаешь, что вступительные экзамены начались первого числа?

Мне оставалось только обреченно развести руками. Девятнадцатое августа! Да с такими загулами собственное имя забудешь и, ей-Богу, проснувшись однажды поутру, с удивлением узнаешь, что завтра Новый год!

- Но ты вполне успеваешь подать заявление на вечернее отделение. Или на заочное. Через год сможешь перевестись на дневное.

Это и впрямь был дельный совет.

- Ищи дизов, Вадим, - напомнил он на прощание.

На улице давно стемнело. Накрапывал мелкий дождик. В мокром асфальте отражались желтые фонари. Редкие | прохожие торопились под крышу.

Я задумчиво вышагивал по тротуару. Дождя я не боялся, напротив, он навевал на меня мечтательное, даже романтическое настроение с оттенком легкой грусти. Я размышлял о том, что по-настоящему так ничего и не добился в жизни. Одни только планы. Одни надежды, как и три месяца назад, и год, и пять лет тому. Мое творчество остается на уровне претензий, у меня нет истинного друга, которому можно открыть душу, в моей судьбе так и не появилось женщины, к которой я испытывал бы глубокие чувства... Что толку в долголетии, если каждый день уходит в никуда? Неужели и полвека спустя я буду точно так же идти один под холодным дождем и грустить о несбывшемся?

Я настолько погрузился в самоанализ, что не сразу понял, откуда раздается это негромкое, но настойчивое бибиканье. Но через секунду меня огорошило: сигнал подавал молчавший так долго подарок "Ивана Ивановича".

Рывком я поднес часы к глазам. Золотистая стрелка слегка подрагивала, прямехонько указывая на стеклянный, задрапированный зелеными шторами фасад ресторана "Волна", возле которого я очутился неведомым образом, будто ноги сами привели меня сюда.

После того памятного вечера, давшего толчок длинной цепочке событий, я избегал этого заведения, а вернувшись с моря, вообще зарекся бывать в ресторанах. Но тут-то случай особый. Там, в зале, находился диз. Этот успех перечеркивал многие мои прегрешения. Может, с этой минуты и начнется новый отсчет моей жизни...

Окрыленный, я устремился вперед.

У закрытой двери, как и следовало ожидать, толпились парочки, но швейцар, заарканенный моим биополем, любезно пропустил меня в холл:

- Тихо, дамочки! Столик заказан. - Затем одному мне: - Милости просим, уважаемый! Сегодня замечательная бастурма...

Я нетерпеливо прошел в зал. Полумрак, разомлевшая публика, музыка, сбившиеся с ног официанты... Сигналы усиливались. Колонны заслоняли от меня часть столиков. Лавируя между ними, я продвигался к дальнему углу. Сигналы сливались в сплошной гул. Я обогнул последнюю колонну... Теперь прибор гудел ровно, золотистая стрелка застопорилась.

Это - диз?!

Передо мной сидела Алина.

* * *

Почему-то я даже не удивился. Из подсознания никогда не выветривалась мысль, что мы с ней еще встретимся.

Она изменила прическу, подстриглась, загорела - может, и ей удалось побывать на море? На ней было то самое платье, которое по моему распоряжению подобрала ей Фекла Матвеевна. Выглядела Алина весьма недурно.

- Здравствуй, Алина! - сказал я.

Она недовольно сощурилась и надула губки:

- Ошибаетесь, я вас не знаю.

Странно было слышать эти слова, видеть неприязненный взгляд, хотя я и помнил, что Мамалыгин стер все воспоминания обо мне из ее бедовой головки. Ах, как она смотрела на меня на привокзальной площади!

Между тем подал голос ее спутник - золотозубый вальяжный мужчина лет сорока в дорогом импортном костюме.

- Послушайте, приятель! Вам не кажется, что вы здесь лишний? - Его холодный прищуренный взгляд не предвещал ничего доброго.

- Это как посмотреть, - приветливо улыбнулся я, посылая ему чувствительный импульс.

Он тут же просиял и дружелюбно выдвинул из-за стола соседнее кресло.

- Извините меня за резкость. Я вижу, вы вполне приличный человек. Отчего бы вам не присесть за наш столик? Здесь очень удобно.

- С удовольствием, - ответил я, располагаясь ближе к Алине. - Что может быть приятнее общения с хорошим человеком?

- Вот это верно!

- Зачем ты его пригласил? - обратилась она к спутнику.

- Уймись! - коротко бросил он. - Не видишь, человек хочет отдохнуть.

Она фыркнула и уткнулась в свою тарелку.

Конечно, я мог бы настроить в свою пользу и Алину. Но это от меня не убежит. А пока мне хотелось проверить, действительно ли я стал ей абсолютно чужим. Было и другое побуждение - смутное, затаенное. Неужели мне не удастся добиться ее симпатии обычными человеческими средствами? Однажды это получилось очень даже неплохо.

Тем временем золотозубый наполнил коньяком свободную рюмку и придвинул ее ко мне:

- Пока не приняли ваш заказ... Сделайте одолжение. Давайте вздрогнем за знакомство!