Снег над океаном [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров Страница 32

— Если же придерживаешься срединного пути, и вовсе изжил страсти в себе… То чем ты отличаешься от нас? Машин? И почему считаешь нас демонами? Демоны — доведенные до предела страсти, у нас же только логика. И есть ли тогда разница, посланы мы вам откуда-то, или выдуманы вами от начала до конца?

Буддийский монах поднял внимательный спокойный взгляд:

— А как же перерождение? Вы же не избудете карму?

— На это я сам ответить могу, — подмигнул дед Юрий. — Переводи, ясноглазая: «Держись сильней за якорь, якорь не подведет! А если поймешь, что сансара-нирвана, то всяка печаль пройдет!»

— Сансара — Нирвана… — буддист замер. — Поезд? За жизнь единственную, но длины бесконечной?

Христианские священники поднялись.

— …Ибо не ведают, что творят, — прошептал крестящийся ксендз. Иеромонах молча махнул рукой. В дверь, открытую на пару минут святыми отцами, ворвались крики митинга перед воротами госпиталя. Судя по звукам, феминистки уже грызли древки плакатов экологов. Или экологи ломали эти самые древки на спинах идеологических противниц — равноправно не делая разницы между противницами и противниками.

Дед Юрий улыбнулся буддисту:

— Во, слышишь, жизнь бьет ключом. Лещом и кирпичом. Ни под каким претекстом не хочу помирать. Уж извини. Эй, чего остекленел? Кто там ближе, похлопайте по щекам! Эй, боддхисатва, алло! Сансара вызывает! Алло!

* * *

— Алло. Такао?

— О, привет.

— Здравствуй. Не отвлекаю?

— Нет.

— Слушай. У тебя в рубке я видел подушку. На ней ведь нет рисунка?

— Хочешь ко мне на подушку? Что потом?

— Ничего. Весь мир. Все, что сумею отдать. Все, что сумеешь взять!

— Ой, ну ты мертвого уговоришь! Приходи вечером на сеновал.

— Не понял: ты даже имя не спросишь?

— Ты что, собственное имя забыл?

— Нет, конечно!

— А я корабль Тумана. Моя акустика — моя жизнь. Ты еще в трубку сопел, а я уже узнала, кто ты. Один запрос девчонкам — и я знаю, где ты сейчас находишься.

— Сумасшедший дом…

— Но ты-то знаешь, кто здесь псих. Остальным — зачем?