Дмитрий Громов - Сборник "Один плюс один" Страница 31

- Какой, Отец? - кажется, я понимаю о чем он говорит! Неужели он знал обо всем с самого начала? Еще тогда, когда приобщал меня? Знал то, что только сейчас начинает доходить до меня?! Знал - но не мог воспользоваться сам?!

- Всего один шаг, Влад. Один шаг, Эльвира. Но его вы должны сделать сами. Сами, понимаете? Вам понадобится лишь вера. Вера, что у вас получится. Уверенность в себе. Я дам вам только одну подсказку. Ты слишком много «знал» о вампирах до Приобщения, Влад. Но кое-что тебе все же было неизвестно - к счастью для тебя! Секса для вампиров не существует, Влад! Они неспособны к этому. Но тебе-то было невдомек!… Знаешь, как я тебе завидовал?

Он хитро прищурился и подмигнул мне.

- Может, еще свидимся, Влад! У вас должно получиться!

- Земля тебе пухом, Генрих.

- К черту!

- Ну что, девочка моя? Последний парад наступает? Вломим им напоследок? - я старался, чтоб мой голос звучал веселее, но где-то глубоко внутри, обволакивая склизким студнем зароненное Генрихом зерно надежды, уже стыла смертная тоска обреченности.

- А почему бы двум благородным вампирам и не вломить этим грязным монахам как следует? - оскалилась она в ответ.

Но у нее на душе тоже скребли кладбищенские крысы.

- Тогда - вперед!

Грохот выстрелов расколол тишину предрассветной улицы.

3

Ночь короче дня,

День убьет меня,

Мир иллюзий в нем сгорает!

Группа «Ария», «Ночь короче дня».

Заряд картечи в клочья разрывает живот выскочившего из-за угла «святого отца».

Осталось шестеро.

Масляный шелест передергиваемого затвора. Кувыркается в темноту картонная стреляная гильза. Рядом дергается, плюясь короткими очередями, автоматическая винтовка в руках Эльвицы.

Ржавые вспышки в ответ. Серебряный ливень. Скорее прочь!

Улица плавно изгибается, уходит вниз. Эльвица со свистом рассекает воздух рядом. Сейчас свернуть в проход между домами…

Прохода нет! Дома сливаются в одну сплошную стену без начала и конца, и нет ни прохода, ни сил перемахнуть через крыши - потому что дальше здания громоздятся вплотную, все выше и выше, до самого бледнеющего неба, и в стенах нет даже окон, чтобы влететь внутрь, затаиться, укрыться от преследователей и встающего солнца.

Улица уносится назад бесконечной кишкой великана, но кажется, что мы висим на месте, а пули каким-то чудом мчатся следом за нами, огибая углы, вписываясь в повороты, настигая, ввинчиваясь в мозг сверлящим визгом!

Я уже не уверен, что это иллюзия! Да и какая разница - иллюзии, в которые мы верим, убивают нас!

В последний миг успеваю растечься туманом, и тут же - антрацит слепящей вспышки боли! Во мне - черная дыра; еще немного - и я вытеку в нее весь, испарюсь, исчезну, как роса под солнцем!

Падение. Боль. На этот раз - тупая, серая, и от нее я прихожу в себя. Порыв ветра. Рядом - Элис.

- Влад! Что с тобой?! - в голосе ее моя же черная боль мешается с фиолетовыми отблесками ее отчаяния.

- Ранили.

- Лететь можешь?

- Нет.

- Я… я понесу тебя!

- Не на…

Так она меня и послушалась! Ночь нашей встречи - только наоборот.

Мы пролетели совсем немного.

Кончились силы у моей Эльвицы.

- Идем, Влад! Скорее! Здесь… здесь кладбище! Может, удастся спрятаться…

Как там называются кладбища на казенном канцелярите? Места упокоения? Самое место для таких, как мы.

Кое- как перебираемся через ограду, бежим между надгробиями и обелисками. Негде здесь спрятаться, негде! Это вам на Западная Европа или Англия с их фамильными склепами и комфортабельными усыпальницами. Тут не укроешься ни от солнца, ни от Бессмертного Монаха!

Визг пуль, из ближайшей могильной оградки летят искры. Но стреляют не сзади, а откуда-то слева. Обошли!

Наугад палю из Генрихового обреза. Масляный шелест металла. Сколько у нас осталось патронов? Бежим в другую сторону. Ноги путаются в кладбищенской траве, увязают в жирной глине.

Рыжее пламя бьет спереди. Снова, не целясь, стреляю в ответ; падаем, откатываемся в сторону. Эльвира отбрасывает разряженную винтовку, достает пистолет.

Отползаем под прикрытие высокого гранитного надгробия с фигуркой возносящегося ангела наверху. Щелчки пуль. Нас они не достают - но попробуй только высунься!

И тут я наконец отчетливо понимаю, что это - все. Совсем. Горизонт уже начинает окрашиваться розовым, нестерпимое сияние проникает даже сквозь закрытые веки, все тело жжет разгорающимся огнем, мысли путаются, в ушах нарастает комариный звон.

Им даже нет надобности подбираться к нам, чтобы нашпиговать серебром. К чему? Достаточно просто не давать нам высунуться еще несколько минут. Остальное сделает всходящее солнце.

Говорят, огонь очищает…

Нет! - отчаянная, невозможная надежда вспыхивает внезапно.

Я заставляю себя открыть глаза.

- Эли, ты слышишь меня?

- Слышу, - слабый, истекающий прозрачной дымкой шепот. - Мы… умираем? Навсегда?

- Нет! Мы не умрем! Есть выход…

- Не надо, Влад. Не обманывай меня… и себя.

- Но я говорю правду! Ты помнишь, что сказал Генрих? Главное - поверить, убедить себя в том, что невозможное - возможно! И тогда невозможное станет реальностью, Эли! Вот он, наш шанс! Мы должны попытаться!

На миг ее затуманенные слезами глаза вспыхивают прежним шальным огнем изумрудов с золотистыми искорками.

- Скажи мне, что делать, Влад! Скорее! Я вся в огне!

- Это не огонь, Эли! Это всего лишь солнце. В нем нет ничего страшного, Эли! Разве ты не помнишь, как приятно касание солнечных лучей? Как золотистое тепло разливается по телу, даря силу, даря жизнь? Вспомни, Эли!

- Говори, Влад! Говори еще! Мне кажется, я…

- Даже в самую жару солнце не убивает, Эли, и ты сама это хорошо знаешь. От него лишь прячутся в тень - чтобы не напекло голову. А ранним утром, когда по низинам курится туман - его вдруг пронзают первые, еще робкие лучи, которые несут с собой тепло. Ты ведь помнишь, каково это - после промозглой сырости подставить обнаженное тело лучам солнца, ощутить его древнюю, живительную силу, увидеть, как играет радуга в каплях росы. Солнце - это жизнь, Эли! И это неправда, что мы - мертвые. Ты сама всегда говорила мне, что я - живой. Что у меня теплые руки…

- Говори, Влад! Говори еще…

- …Мы живы по-своему, Эли, и если нам не могут повредить сталь и свинец, которые убивают людей - то чем нам может быть опасен солнечный свет? Ведь мы не боимся его, правда, Эли? Конечно, мы не боимся! Мы с тобой ждем рассвета! А когда взойдет солнце, мы спокойно встанем ему навстречу, мы поприветствуем его, взявшись за руки - а потом уйдем отсюда, и майор Жан с его людьми ничего не смогут нам сделать! ИХ время заканчивается, ночь уходит, и с нею - все кошмары и страхи. И стоит только взойти солнцу…