Журнал «Если» - «Если», 2005 № 02 Страница 30

Ну да, миллиард против семи. Перед Гаем вновь легли распечатки. Знакомая знаковая система, четкое распределение строк. Казалось, схватываешь все сразу. Но даты на документах стояли семилетней давности.

"10 час. 30 мин. Объект наблюдения вышел из дома.

10 час. 37 мин. Объект наблюдения вошел в винную лавку. Вышел с упаковкой критского вина. Спустился по эскалатору в бистро "Зодиак". В бистро находилось семь посетителей и хозяин. Человек за отдельным столиком опознан нами как издатель Цвиль. Обсуждались условия публикации будущей книги. Цвйль особо настаивал на выделении мотива крыс. Действие книги должно происходить в городе, в котором нет ни одной крысы. "Эта деталь наделает шуму. (Записано дословно.) Здоровые люди будут рады прочесть о таком городе". — "Некоторые кретины, Цвиль, все равно выглядят здоровее нас с вами. Тот же секретарь Комитета биобезопасности Ингвар Боке. Или чиновники Политисполкома. Или вспомни биоэтика Алдера. Это он выступил в Совете, требуя взвешенного подхода к Референдуму. Типичный обыватель, путающий будущее с ушедшим днем. Такие, как он, мешают чистке". (Записано дословно.) — "А права человека?" — "Это тоже тема для кретинов и обывателей. Что-то вроде прав сексуальных меньшинств. Сам по себе биологический гомосексуализм всегда бессмыслен, скажем так, игра природы. Он ведет к репродуктивной элиминации, поскольку обусловлен полиаллельными особенностями генотипа. (Записано дословно.) Отсюда невысокий уровень гомосексуалистов в любой популяции. Правда, все эти уроды очень активны. Предлагают новые законы, участвуют в гинф-альманахах, регистрируют для таких, как они, специальные каналы. Понятно, что игру природы не стоит относить к сознательным преступлениям, но зачем ее пропагандировать? (Записано дословно.) Больных проказой мы ведь не считаем преступниками, зато и пропаганду проказы не ведем".

Гай открыл вторую распечатку.

"12 час. 21 мин. Объект наблюдения спустился на Нижние набережные. Синий квартал, вход № 37.

12 час. 29 мин. Бактериолог Гайя Алдер и объект наблюдения обсуждали тактику выступлений (объектом наблюдения, конечно, являлся Отто Цаальхаген, об этом Гай уже догадался). "Активное меньшинство общества ориентировано сегодня совсем не так, как надо". (Записано дословно.) "Никто не видит того, что сегодня права человека превратились в самый эффективный механизм самоуничтожения. Буквальное соблюдение прав ведет к резкому снижению репродукции, к максимализации роста мутационного груза. (Записано дословно.) Там, где соблюдаются права человека, рано или поздно начинается этническая чистка". (Записано дословно.)

14 час. 13 мин. Объект наблюдения и Гайя Алдер продолжили разговор в постели. "Ты не боишься?" (Записано дословно.) — "Нет… Хочу больше… Вот так… Когда я играла с Марихен…"

— Проклятые суфражистки, — улыбнулся Дьердь.

Гай не откликнулся. Он все еще не понимал, зачем перед ним выложили расшифровки семилетней давности. Ну да, связь Гайи Алдер се скандальным писателем. Но это никогда не было тайной. Болтовня Отто Цаальхагена тоже не могла его удивить. Разве что виза, оставленная на отчете.

Считать Заслугой.

У тайных агентов свои заработки.

Одни следуют за объектом наблюдения по набережным и площадям, другие включаются в систему личной связи. Самый гнусный филер чаще всего выглядит так же благообразно, как Председатель Большого Совета. В прямой зависимости от порядка, в каком записана молекула ДНК, находится появление на свет Божий зеленой плесени, ночного мотылька или птицы, но предсказать — вырастет из конкретного сперматозоида Председатель Большого Совета или обыкновенный филер, это пока невозможно.

— Ты меня вербуешь?

— Взываю к здравому смыслу.

Дьердь улыбнулся. В зеленоватых глазах вновь угадывалась та же опасность.

Впервые Гай увидел Дьердя на выставке скульптур из нового искусственного материала. Тогда он не знал, что Дьердь является сотрудником Нацбеза. Посетители сами могли менять форму поставленных в зале скульптур, все они постоянно менялись, тут же застывая, как бронза. Это Дьерд, кажется, придал огромному угрожающему изображению урода, скажем так, символические рога.

Но почему бы и нет? Миллиард против семи.

Старший брат болен.

Абстрактное мышление.

Его возникновение позволило развиться разуму.

Мы не похожи на первых людей, не знавших, что вода это вода, а камень это камень. Правда, вещами можно пользоваться, не ведая их названий. Для уродов, например, названия не имеют большого значения. Какая разница: грязная вода или просто вода? Тяжелая вода или снеговая? Мы вообще не пьем воды, не прошедшей очистку, а уроды черпают ее из грязных ручьев. Оттого у них сморщенные лица, а почки набиты камнями. Толпы слабоумных роются в канавах, отыскивая червей. Другие поджаривают на кострах падаль, едят рыбу из фонящих прудов. Мысль оказаться в чистом поле, открытом всем ветрам, сама по себе ужасна для любого жителя Есен-Гу, а уроды кочуют по дряблым вымирающим лесам Территорий, общаются с болотными тварями.

В сущности, Остальной мир — это биомасса. Косная мысль остальных никак не работает на возможное будущее. Языки — это да, Языки снимают агрессию, но Экополис для уродов всего лишь средоточие самых невероятных благ. До них не доходит, что мы самодостаточны, что мы давно ничего не должны ни им, ни природе. Они не могут обойтись без шелушащихся деревьев, без линяющего зверья, мутных ручьев, нелепых машин, — нам этого ничего не нужно. Мы готовы к следующему шагу, но нас не отпускает Остальной мир. Уроды по-прежнему считают нас частью биосферы. Дьердь прав, намекая на некие особые решения. И Мутти права. Чудовищный Остальной мир в тяжелом грязном отрепье висит на наших ногах. Если от него не избавиться, он нас утопит. Все силы и средства Есен-Гу уходят на подпитку и освежение Языков, а семь миллиардов уверены, что так и должно быть. Жрать Языки или высаживаться на Марсе?

Для уродов это не вопрос. Они смотрят на Экополис с ужасом. Из Экополиса, говорят они, ушли даже крысы. Они не смогли жрать ваши трансгенные продукты. Известно, с какого корабля они бегут.

Ах, Мутти, зелень прекрасных глаз!

Как мы хотим освободиться от вечной зависимости!

Но природа не любит умников. Природа понимает, что опасность для нее грозит как раз со стороны умников. Сами по себе уроды не опасны. Они могут запалить море, отравить лес, это да. Но с тем же энтузиазмом они бросятся восстанавливать погубленное. А вот умники…

Миллиард против семи.