Журнал «Если» - «Если», 1998 № 07 Страница 29

— И вы ничего не видели?

— Видели просто какую-то черную тень, которая взмыла прямо к облакам. Она исчезла из вида так быстро, что мы не сумели даже проследить, в каком направлении она отправилась. — Огилви засунул руки глубоко в карманы своей длинной куртки военного образца. — Именно тогда мы и обнаружили, что вы отправились в самоволку. О, если бы вы только знали, как приятно мне будет вернуть вас назад! Когда мисс Луна услышала, что вас нигде не могут найти, она заявила нам, что вас похитили пришельцы. Как вы понимаете, она установила сей факт путем ясновидения и телепатии.

Мерфи громко рассмеялся, но вовсе не из-за слов полковника. Впервые Мередит Синтия Луна была близка к тому, чтобы высказать правильную догадку.

— Я уверен, что она ошибалась и раньше, — заметил он, отсмеявшись.

— Да, пожалуй… — Огилви снова огляделся по сторонам. — Полезайте-ка в вездеход, там намного теплее, — сказал он. — Я дам своим людям еще несколько минут на поиски вашего таинственного друга; потом надо возвращаться и сворачивать лагерь. Мне почему-то кажется, что мы больше не найдем здесь ничего интересного. А вам?

— Я тоже так думаю. — Морщась от боли в животе, Мерфи встал с бампера «Хамера». — Можно, конечно, еще раз осмотреть остров, чтобы подстраховаться, но я думаю, что вы, скорее всего, правы.

Полковник открыл для него дверцу вездехода, Мерфи забрался внутрь и сел на место стрелка-радиста. Огилви сразу ушел к своим людям, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь результаты, и Мерфи остался в машине один. Тогда он достал из кармана смятый листок бумаги.

Этот лист бумаги выпал из кармана хрононавта, когда Мерфи в борьбе разорвал его пиджак. Дальнейшее вспоминалось ему весьма смутно — он припоминал только, что его противник что-то говорил, стоя возле него на коленях. Монеты из кармана пропали, и в судорожно сжатых пальцах Мерфи осталась только эта бумага и клочок темной шерстяной материи.

Мерфи осторожно развернул бумагу и внимательно рассмотрел ее при тусклом свете приборов на щитке управления. В верхней части листа помещалось стилизованное изображение дирижабля в венке из оливковых ветвей. Надпись на ленте гласила, что это Л3-129 «Гинденбург».

Чуть ниже этой официальной «шапки» располагался перечень имен, и Мерфи догадался, что держит в руках список пассажиров. Два имени в самой середине списка привлекли его внимание: «Мистер и миссис Пенне из Мангазета, Лонг-Айленд».

Подняв голову, Мерфи увидел, что полковник с солдатами возвращаются. Он едва успел спрятать свою находку во внутренний карман до того, как Огилви открыл правую заднюю дверь.

— Ничего мы не найдем, — проворчал он, устраиваясь на пассажирском сиденье. — Впрочем, спешить все равно некуда. Мы должны убраться отсюда к утру, а до утра еще полно времени.

— Да, спешить некуда… — Мерфи повернулся к окошку и посмотрел на небо. Облака начинали понемногу расходиться, и впервые за сегодняшний вечер он сумел разглядеть на небосводе несколько звезд.

— «Куда мудрец боится и ступить, туда летит безумец без оглядки…» — пробормотал он негромко.

Один из рейнджеров открыл переднюю дверцу и сел за руль.

— Вы что-то сказали, сэр? — спросил он.

— Что?.. Н-нет, ничего. — Мерфи улыбнулся своему отражению в темном стекле. — Просто подумал вслух.

Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН

Публицистика

Николай Горбунов

Гибель титанов

История воздухоплавания — то есть полетов на аппаратах легче воздуха — не началась с «Графа Гинденбурга» и не закончилась с его гибелью. Тем не менее во всех этапах развития науки и техники внимание общественности всегда привлекают события экстремальные — великие рекорды или же страшные катастрофы. Но сенсации приходят и уходят, а трезвый анализ остается.

С тех пор, как человек поднялся на воздушном шаре и оглядел землю с высоты, прошло 215 лет. Как всем нам известно, в ноябре 1783 года Пилатр де Розье и д’Арланд поднялись над Парижем на воздушном шаре, построенном братьями Монгольфье. Подъемная сила теплого воздуха была наглядно продемонстрирована, но в том же году и в том же месте поднялся и шар, наполненный водородом. Несмотря на явную опасность водорода, образующего в соединении с кислородом гремучую смесь, взрывающуюся от малейшей искры, это направление в развитии аэростатов казалось тогда самым перспективным (гелий еще не был открыт).

И с того же времени восторг полета омрачала проблема управляемости — аэростаты летели, как говорится, «без руля и без ветрил», способные маневрировать лишь по высоте, используя невосполняемый балласт. Неудивительно, что всего лишь через год после первых полетов стали множиться проекты по управлению воздушными шарами. Так, в 1784 году инженер Ж.Менье предложил оснастить аэростат воздушными винтами, которые надо было вращать вручную. Существовали и другие проекты — от применения парусов до «упряжек» с орлами. Последнее, конечно, было шуткой. Но уже в первой половине прошлого века русский военный инженер И.И.Третесский разработал для управления воздушным шаром ракетный (!) двигатель. Но первый реальный полет на аэростате с паровым двигателем совершил француз А. Жиффар в 1852 году. Казалось, это должно было ознаменовать начало эры дирижаблей. Однако технология того времени была недостаточно развита для рывка в воздушный океан. Должен был появиться двигатель внутреннего сгорания, должны были появиться новые материалы. Должно было пройти еще пятьдесят лет…

Само название «дирижабль» происходит от французского dirigeablt, что буквально означает «управляемый». Дирижабли бывают трех видов — мягкой системы, с корпусом из прорезиненного материала; полужесткой, с металлической фермой вдоль нижней части; и жесткой — корпус последнего представляет собой металлический каркас, на который натянута оболочка. К днищу корпуса крепится гондола — одна или несколько — где размещаются экипаж, механизмы управления, двигатели и т. п. Двигатели, впрочем, могут крепиться и на выносных фермах. Надо сказать, что проект цельнометаллического бескаркасного дирижабля, разработанный нашим гениальным соотечественником Константином Эдуардовичем Циолковским в 1887 году, настолько опередил свое время, что не реализован и поныне.

Но вот в ноябре 1899 года француз А. Сантос-Дюмон впервые облетел на дирижабле Эйфелеву башню и вернулся на то место, откуда совершил взлет. Началась великая гонка строительства дирижаблей. «Воздушную монополию» французов разрушил немецкий фанатик воздухоплавания граф Фердинанд фон Цеппелин. Разработанный им дирижабль жесткой конструкции впервые поднялся в воздух в 1900 году. Не прошло и десяти лет, как «цеппелины» уже вовсю совершали коммерческие рейсы, перевозя грузы и пассажиров по всей Европе. Неудивительно, что имя создателя стало нарицательным для дирижаблей того времени: жесткая система легла в основу практически всех управляемых аппаратов легче воздуха, которые быстрыми темпами начали создавать в Англии, Германии, США… Побудительным мотивом такой гонки были, увы, отнюдь не мирные соображения. Новый передел мира вызревал, как гнойник, и хотя до рокового выстрела в Сараево еще оставались годы, в воздухе ощутимо пахло войной.