Андрей Толкачев - Галактика 1995 № 3 Страница 28

От метро надо было опять-таки добираться на трамвае. Пришлось простоять минут двадцать на остановке, наблюдая, как один за другим стягиваются на этот маленький клочок земли под белой, болтающейся на ветру дощечкой с номерами маршрутов многочисленные книгоманы разных возрастов. Какая-то печать была на них на всех. Какая — Игорь и сам не мог понять. Но была.

Ровно через полтора часа после выхода из дома он был на месте, у небольшого окраинного книжного магазина. Еще издалека разглядел — народу тьма, значит, милиция пока что сюда не заходила, и этим надо пользоваться, не тянуть резину, брать за сколько скажут и отчаливать. Легкое нервное возбуждение уже начинало охватывать его — и чем ближе к магазинчику, тем больше. В глазах зарябило. Чтобы лучше и дальше видеть, он сразу же нацепил очки. Книги появлялись и пропадали на всех уровнях и во всех мыслимых направлениях, разве что, под облаками их не было — уловить темно-зеленую невзрачную обложку с мелкими золотистыми буковками на корешке не так уж и просто. Но главное — не суетиться.

Движение внутри было неописуемым, казалось, толпа клубком клубится, переливается. Немного на отшибе выделялась женщина в желтом мохнатом пальто и немыслимо-пестрой цыганской шали. Она стояла, полунаклонившись у объемистого баула, расстегнутого от края до края. К ней Игорь и направился — в бауле «товара» было на полцентнера, не меньше, а значит, и выбор есть. Женщина вовсю орудовала мясистыми короткими ручками, блестело что-то не поддающееся учету желтое, мелькали книги, переходящие к новым владельцам. Но денег женщина почему-то не брала — Игорь не видел мельтешенья купюр. Лишь подступив совсем вплотную разглядел уменьшенную, но тоже желтую и цветастую копию торговки — полного и очень серьезного мальчика, черноглазого и важного. Мальчик, в отличие от мамы, не кланялся над баулом — в нем уже в эти годы проглядывало, нет, скорее, просто перло наружу мужское достоинство человека нездешней полосы. Неподвижные глазки-маслины были сосредоточены на пухлом кожаном бумажнике в левой руке. Правой мальчик принимал деньги и тут же отправлял в безразмерную кожу — как автомат действовал.

Игорь заглянул в баул.

— Чего надо? — спросила женщина не глядя, не отрываясь от дела.

«Чего надо», того не было. Игорь не стал отвечать. Да, в общем-то, никто и не ждал его ответа. Он отступил на полшага. И заметил двух мальчишек в расстегнутых пальтишках и сдвинутых на затылки шапчонках. Один держал в руке баночку с водой. Внутри плескались две или три гуппяшки с ярко-красными хвостами. Другой лизал мороженое и капал прямо себе на школьный костюм. Оба, как зачарованные, смотрели на толстенького желтенького мальчика с бумажником и молчали. Так, наверное, кролики на удава смотрят, подумалось Игорю. Он хотел шугануть ребятишек отсюда, из толкучки этой. Но не решился.

Мальчик с бумажником взглядов не замечал. Деньги пропадали в желтом чреве. Мороженое капало на костюм. Книги летели одна за другой — сплошная макулатура. Скорее всего, на абонементах работает в приеме, подумал Игорь, книжки-то — три названия, а им конца не видно! Ну и черт с ними, надо искать то, за чем пришел. Он с какой-то необъяснимой внутренней болью поглядел на мальчишку, в руках которого застывали купленные далеко, на Птичьем рынке рыбешки, протер очки. И двинул дальше.

Минут сорок толкался в самой гуще. Было все! Не было только тома философских сочинений наконец-то изданного Владимира Соловьева — непостижимо! Это была явная невезуха, какой-то неземной зловредный рок преследовал его, даже не верилось.

Дважды толпу качало, из стороны в сторону. Но тревоги оказывались ложными. На третий Игоря чуть не сбили с ног.

— Мотаем, парни! — выкрикнул кто-то над ухом.

Он еле успел подхватить слетевшие с носа очки. У кого-то посыпались на землю из распахнутого дипломата книги. Взвизгнула придавленная девушка в шапке с помпончиком. Сумкой, набитой до отказа, Игорю саданули в ухо. И он, которому бояться-то было абсолютно нечего, рванулся со всеми, поддался этой стадной панике, налетел на полусогнутого старика со связкой журналов под мышкой. А сердце билось затравленно: не дай бог, еще чего не хватало, потом оправдаешься, как же! Кому-то отдавили ногу, и он отчаянно заматерился в полный голос, не обращая внимания на женщин.

Но продолжалась давка не больше минуты. Откуда-то с краю раздался хохот. Смеялось сразу несколько парней, во все горло и на все лады.

— Отбой, братва! — хрипло возвысилось над толпою.

Скрипучий тоненький голосок пояснил:

— Да чего вы, в самом деле? С цепи сорвались? Да то ж наш участковый! Да вон он — из магазина авоську домой тянет. Он никогда к нам не мешается… да и прошел уже!

Рассыпанные книги затоптали. И владелец молча ползал между ног, собирал — красный, раздраженный. Над ним втихомолку посмеивались. А Игорь клял себя — чтобы еще хоть раз к этим спекулям?! Нет, ни за какие коврижки! Но он быстро отошел, успокоился. Как, впрочем, и все остальные.

Да ведь и не все спекулянты, оправдывал он себя, вон вполне порядочные люди ходят, ищут, что надо. Зачем же всех в одну кучу? А глаза продолжали высматривать в толчее зелененький корешок. Но куда там — лица, гомон, разноцветье одежд, грязь под ногами, да заплеванный семечной шелухой снег по краям сугробов.

Он выбился из толпы. Зашел в магазин. Там было еще теснее. К тому же и душно, как только здесь работают! Какая-то продавщица в серой униформе безуспешно боролась с ничего не покупающими «покупателями».

— Все на улицу! — грозила она, упирая руки в бока. — А ну выходи! Сейчас буду в милицию звонить, выходи!

Стоящие ближе к ней перемещались подальше, но не уходили. Ушла сама продавщица, видимо, посчитав, что свое сделала. Ушел и Игорь, один — он не любил общественных парилок.

На улице сразу же обдало свежестью и легким морозцем. Пришлось застегнуть куртку.

Он потерял в общей сложности два с половиной часа, но от цели был так же далек, как и на выходе из дома. До ночи буду стоять, решил он, но не уйду, из-за того только, чтоб второй раз не приезжать!

— Ищете что-то? — вежливо поинтересовались из-за плеча.

Игорь обернулся. Рядом стоял парень лет двадцати семи, носатый, с маленькой и округлой русой бородкой. На плече у парня висела черная сумка, в руках были зажаты два детектива — норвежский и испанский из прогрессовской серии.

— По двушничку отдам, — сказал парень и пошевелил под большой, бледно-голубой курткой плечами так, что куртка, показалось, ожила и решила покинуть своего владельца.

— Соловьев нужен, — коротко отрезал Игорь и отвернулся.