Константин Белоручев - Станция слепого командора Страница 27

Хотелось побыть одному. Разобраться в себе. Поболтать с призраками прошлого, которые постоянно норовят вернуться. И что намного страшнее - с призраками настоящего.

Вездеход мчался по заснеженной равнине словно маленькое и злобное существо. Рейнджер выжимал из гролля почти все, но и этого ему казалось недостаточно.

"Стоп, - неожиданно осадил он себя. - Хватит. Приехали".

Он осторожно снизил скорость и предался неторопливой меланхолии, окрашенной в печальные пепельные тона. Через некоторое время легкая улыбка тронула его губы. Теперь он знал. Оказывается, он ехал в город Свободы.

Единственное место на свете, где его ждали, где его появление доставит кому-то радость. Да, единственное, теперь единственное, невесело усмехнулся рейнджер. Так вот.

Конечно, была еще станция, но станция не в счет. Станция нужна, чтобы было куда возвращаться из долгих странствий; и чтобы было откуда в эти странствия отправляться.

Зачем он туда ехал? Скорее всего, как никогда остро ощутил необходимость ехать куда-то, а не просто колесить по необозримым заснеженным просторам. Иметь перед собой цель, которая придает дороге хоть какую-то видимость смысла. А эта цель никак не хуже других.

Хотелось побыть одному. Подумать… Хотя нет, он бежал со станции, чтобы не думать, чтобы на раздумья не осталось времени. Не думать о том, что быть может, совершил очередную ошибку. Еще одну ошибку - сколько уже их было? - ценою в жизнь, к счастью на этот раз в собственную жизнь.

Впереди лежал город Свободы.

Но где же он? До боли в глазах рейнджер всматривался в знакомую даль, но знакомого-то как раз ничего не видел. Уж не ошибся ли он? Да нет, вот и холм с рябиной, которую он посадил своими руками. Ну а где же дома? Где?

Вместо маленьких, аккуратных деревянных домиков, в которых жили свободные поселенцы, и нескольких необъятных хозяйственных построек впереди замаячили какие-то чернеющие остовы. Предчувствуя неладное, рейнджер выжал из вездехода все.

С диким ревом гролль выскочил на центральную площадь и остановился посреди развалин. Город Свободы был мертв.

Рейнджер осторожно выбрался наружу, держа в руках иглолучевик. Пока он не разобрался, что к чему, лучше не рисковать. Следом за рейнджером появился Скаут и начал внимательно принюхиваться.

В гнетущей и вязкой тишине шаги рейнджера отдавались ударами тяжелого молота. Неожиданно Скаут с громким лаем бросился вперед. Теперь рейнджеру не оставалось ничего другого, как следовать за псом.

– Рейни!

Девчушка лет шести повисла на его шее. Обнимать ее одной левой рукой было не слишком удобно, но отпустить оружие рейнджер пока не решался.

– Привет, Лиззи! - неслышно прошептал он.

Скаут, успевший убежать достаточно далеко, теперь остановился и с упреком посмотрел на хозяина. Рейнджер кивнул и пошел дальше, теперь уже медленнее, соблюдая все правила.

Он позволил себе несколько расслабиться, когда из единственного каменного строения в городе Свободы (бывшем городе, мысленно поправил он себя, бывшем) ему навстречу вышла Галла. В последнее время ей приходилось нелегко, но держалась она хорошо.

– Где все? - в данных обстоятельствах рейнджер решил не тратить время на приветствия.

– Брайан внутри. Можешь войти, сейчас он уже в порядке.

Ее тон не оставлял ни малейших сомнений. В городе больше никого не осталось. Как бы подтверждая его мысли, Галла добавила:

– Они ушли. Все.

Рейнджер понимающе кивнул, осторожно поставил Лиз на землю, и все еще не отпуская иглолучевик, вошел внутрь.

Брайан сидел на скамье, которая, по всей видимости, служила ему кроватью. Все правильно, не до роскоши, когда твой дом сгорел и приходится жить в здании мастерской. Ему, как видно, сильно досталось, но дела явно шли на поправку.

– О, кто к нам пожаловал!

– Привет. Значит, они решили вернуться к Патрику?

Рейнджер специально упомянул это имя, зная какая последует реакция. Пропуская мимо ушей поток ругательств, которым разразился Брайан, рейнджер восстановил картину происшедшего.

Дело обстояло следующим образом: в очередной раз перессорившись между собой, поселенцы решили, что так жить нельзя. Брайан с подобным выводом никак не мог согласиться и начал наводить порядок. Итог оказался неутешительным: после жарких и продолжительных споров все дружно решили вернуться в поселок диггеров. Дома сожгли, чтобы даже если кому-то захочется передумать, пути назад не было.

– Ну и что теперь? - устало спросил рейнджер. Его надоели чужие проблемы, которые постоянно приходится решать именно ему. Хотя, это было самым лучшим способом забыть о своих.

– К отцу я не вернусь. Не дождется.

Уже лучше, Патрика так Брайан не называл с самого своего ухода из дома.

– Не выйдет! - Брайан упрямо замотал головой. - Знаю, что ты надумал, но на станцию я не поеду.

– Как скажешь, - пожал плечами рейнджер и вышел наружу.

– Гал, возьми пожалуйста Лиз и идите в вездеход.

Галла все прекрасно поняла.

– А Брайан?

Ответ она уже знала.

– Иди, - он протянул ей лучевик. - Я его не оставлю. Кстати, когда это все произошло?

– Месяца два назад, или немного больше.

Рейнджер рассеянно кивнул. Как раз тогда он в последний раз уехал из поселка диггеров.

Брайан стоял, тяжело опираясь на стену.

Спорить с ним было бессмысленно. Ладно, будем считать, сам напросился.

Рейнджер свалил Брайана аккуратным ударом в челюсть. Как раз, чтобы тот отключился, но не слишком сильно. Ему и так уже досталось, хотя, по-видимому, и недостаточно, раз уж он не сделал выводов. Брайан попытался уклониться от удара, но сейчас он двигался слишком медленно.

Закинув Брайана на плечо, словно это был бесформенный мешок, рейнджер бодро зашагал к вездеходу. Верный Скаут бежал за ним.

Устроив Брайана с максимально возможными удобствами, он повернулся к Галле:

– Если надо что-нибудь взять…

Она покачала головой:

– Вещи Лиз здесь, больше ничего не надо.

– Тогда нам пора в путь, - улыбнулся рейнджер.

– Рейни…

– Да?

– Спасибо тебе за все.

В этих словах было столько нежности, столько искренности, что он просто обнял ее.

– Теперь все будет хорошо. Все.

Он осторожно гладил ее, стараясь не замечать странные солоноватые капельки, стекавшие по его рубашке. Уже давно никто не плакал, уткнувшись ему в плечо.

Брайан, кажется, смирился. Быть может, это ему только казалось… а может, действительно смирился? Рейнджер повернулся к Брайану, который лежал, безразлично уставившись в лишь ему одному ведомую точку пространства, и сказал:

– Приехали.

Скаут подошел и уткнулся мокрым носом ему в щеку, как бы говоря: "Вставай и забудь наконец все прошлые обиды!"