Геннадий Ищенко - Тринадцатая реальность - книга закончена Страница 19

- Пока наплевать предложил твой отец, - улыбнулся я. - Плевать будем на нашу итальянскую родственницу. Если на это пойдет мой отец, можно будет пожениться через три дня.

- Давай наплюем! - сказала Вера, выключила фен и прижалась ко мне. - Хочу, чтобы ты был моим, тогда готова терпеть любые неприятности!

- Я поговорю с отцом, - пообещал я. - Давай я тебя поцелую и пойду домой.

- Не хочу тебя никуда отпускать! - сказала она, оторвавшись от моих губ. - Давай сейчас закроемся, и будь что будет! Все равно скоро свадьба.

- Мы оба обещали твоему отцу, что этого не будет, - вздохнул я. - Я сам хочу остаться, но он может сюда зайти в любой момент. Только дурак не догадается, чем мы с тобой занимаемся, а мне очень важно его доверие. Придется несколько дней потерпеть.

Я отказался от машины и пошел пешком сначала к редакции, а от нее к себе домой. От дома Водениковых на Садовой до здания, в котором располагались типография и редакция нашей газеты, пришлось идти двадцать минут, а потом еще пятнадцать - до нашего двора. Дорога на машине занимала минуты, а вот ходить пешком было опасно. На всем маршруте почти не было мест, где можно было укрыться. Надо покупать машину и нанимать шофера. Конечно, можно звонить в таксопарк и вызывать такси, но такой звонок несложно отследить. Черт, почему мы не купили машину раньше!

Я сильно задержался после работы, и отец уже давно был дома и встретил меня в коридоре.

- Зайди, - сказал он и первым вошел в свой кабинет.

Мы сели в кресла, и он спросил о моем разговоре с отцом Веры.

- Николай Дмитриевич не в восторге от того дерьма, в которое я влез сам и втянул его дочь, но принял мои резоны, - начал я рассказывать. - Он обеспечит Вере машину с охраной, но я с ней договорился, что она пока посидит дома. Насчет свадьбы он созвонится с тобой. Отец, он предложил сыграть свадьбу через три дня. Напишем тете Наталье, что понимаем ее состояние и не настаиваем на приезде, а пригласим моих кузин с семьями. Лиза наверняка не придет из-за купечества Веры, а Маруся будет, да и Катерине нетрудно приехать. За три дня обиженные до нас не доберутся, и можно будет спокойно отпраздновать.

- Пожалуй, - согласился он. - Что с костюмом?

- Сразу после работы сходили в салон "Бризак" и заказали и мой смокинг, и свадебное платье для Веры. Через два дня обещали сделать. Кольца я уже купил, а все остальное обещал сделать Николай Дмитриевич. Сам он это будет делать или за компанию с тобой - это меня не интересует.

- Лодырь, - улыбнулся отец.

- Да, он тоже так сказал, - вернул я улыбку. - Когда я возвращался, в голову пришла мысль: не продать ли нам оба наших дворца, пока они еще хоть что-то стоят?

- Я понял твою мысль, - задумался он. - В обоих дворцах по десятку слуг и никакой охраны...

- И при разборках ничего не стоит сжечь эти дворцы, можно вместе со слугами, - добавил я. - Расположены за городом и охраняются только от бродяг. Да и зачем они нам?

- Ты же знаешь... - начал отец.

- Какое величие рода, папа? - перебил я его. - Если дворянство не остановит развал империи, то грош ему цена, и я постараюсь забыть о своем княжеском титуле. Тогда отсюда придется бежать, а дворцы у нас в лучшем случае купят по дешевке, а то и вовсе отберут. А если найдутся те, кто попытается встать на пути развала, им придется применять силу, а это война, причем и в самой империи, и с нашими соседями. Если дворец под Москвой еще может сохраниться, то в Полтавской губернии от него наверняка останется один фундамент, а мы останемся без средств.

- У нас есть полмиллиона в банке, - напомнил он.

- Которые неплохо обратить в золото, - сказал я. - В случае потрясений бумажные деньги быстро обесцениваются, а наши европейские соседи могут приравнять наши рубли к туалетной бумаге. Отец Веры дает нам полмиллиона, и часть этих денег я переведу в золото, пока это еще не запретили.

- Что он вам еще обещал?

- Купить по нашему выбору дом или квартиру. Но я думаю с этим не торопиться. Поживем пока с вами, так будет безопасней. Ты не думал, что нужно как-то защитить маму и Ольгу? Ты почему-то уверен в своей безопасности, а у меня такой уверенности нет. Их тоже могут убить или похитить просто чтобы нам досадить. Сейчас это легко сделать.

- И зная это, ты все-таки решился на публикацию.

- Вовсе не обязательно до этого дойдет, - возразил я. - Я просто хочу подстраховаться, чтобы потом не кусать руки. Когда профессор Григорьев подписал петицию против "легких" наркотиков, его дочери изрезали руки и пообещали изрезать лицо. Я очень надеюсь на то, что не напрасно подвергаю вас опасности. Если поднимется большой шум, и на нашу публикацию отреагируют другие газеты, у императора будут связаны руки. Конечно, это никого не остановит, и в том или ином виде закон примут, но это будет гораздо позже.

- Я подумаю, что можно сделать, - пообещал он.

- Есть еще один вопрос... - замялся я. - Хотелось бы знать, кто из живущих в империи иностранцев проталкивал этот закон. Кадеты - пешки, которыми легко пожертвуют. У вас в девятом делопроизводстве должны знать.

- Может быть, и знают, - пожал он плечами. - Только вряд ли кто-нибудь из них поделится с тобой своими знаниями. Я понял, что ты хочешь знать, от кого может исходить опасность. Польза от таких знаний может быть только в том случае, если ты готов отвечать ударом на удар.

- Смотря как ударят, - сказал я. - Если пострадает кто-нибудь из вас, я постараюсь ответить так, чтобы надолго запомнили.

- Рассказывай, что с тобой случилось! - потребовал он. - Иначе у нас с тобой разговора не будет.

- Да ничего особенного, - сказал я, решив, что пришла пора поговорить с ним начистоту. - Просто кто-то подарил мне память семидесяти лет своей жизни. И мир, в котором он жил, очень похож на наш, только не такой отсталый.

- И ты хочешь, чтобы я поверил в подобную чушь? - спросил он. - Почему ты не хочешь сказать правду?

- Я тебе часто врал? - в свою очередь спросил я. - Постарайся вспомнить, когда это было, а то у меня не получается. Я понимаю, что это звучит дико, но сказанное нетрудно проверить. Конечно, проверить не рассказ о прожитой кем-то жизни, а научные знания, которые сейчас лежат в моей голове. Чтобы тебе было понятней, приведу пример. В нашей радиоле шесть ламп размером с мой кулак. Я знаю, что их уже научились делать размером почти со спичку, только немного толще, и больше уменьшить размеры не получится. Для того, кто поделился со мной памятью, лампы, даже самые маленькие и современные, - это древность. У них давно используются другие усилительные приборы, которые в десятки и сотни раз меньше и почти не потребляют тока. И с моей помощью нетрудно будет сделать и их, и многое другое.

- Ты не шутишь? - изумленно спросил отец, уставившись на меня во все глаза. - Многого ожидал, но не такого! И кем же был этот подаривший?