Кэролайн Черри - Иноземец Страница 18

Его встревожил настойчивый тон этого вопроса. Это ведь все могло мне просто присниться. Может быть, я поднял на ноги весь дворец и переполошил охрану всего-навсего из-за страшного сна. Собственно, я ведь и был уже на грани сна, я теперь сам уже не знаю наверняка, что именно видел.

Но там была кровь. Так сказала Чжейго. Я действительно подстрелил кого-то.

— Это я стрелял, — сказал Банитчи. — Нади, встаньте и вымойте руки. Дважды вымойте, лучше даже трижды. И держите двери в сад на замке.

— Да ведь они стеклянные!

До этой ночи он чувствовал себя в полной безопасности. Айчжи подарил ему пистолет две недели назад. Айчжи учил его пользоваться этим оружием, сам, в своем деревенском доме в Тайбене, и никто об этом не знал, даже Банитчи, а уж меньше всех, конечно, убийца — если мне не приснилось, что кто-то входит в комнату, раздвигая гардины, если я не подстрелил незадачливого, ни в чем не повинного соседа, который душной ночью вышел в сад глотнуть свежего воздуха.

— Нади, — снова сказал Банитчи, — пойдите вымойте руки.

Брен не мог шевельнуться, не мог он думать в эту минуту об обычных повседневных делах, не мог сообразить, что случилось, — или почему, Господи, почему вдруг айчжи сделал мне такой беспрецедентный и настораживающий подарок, несмотря на всеобщий запрет и на то, что охрана строго учитывает разрешения и правила?..

А Табини-айчжи только сказал: «Держите его под рукой». И Брен все боялся, что слуги найдут пистолет у него в комнате.

— Нади!

Банитчи на него сердился.

Брен встал — голый, дрожащий — и пошел в ванную, шлепая босыми ногами по ковру. Его все сильнее и сильнее мутило.

Последние шаги он уже не прошел, а пронесся, отчаянно ворвался в туалет — и едва успел; его вывернуло, он вырвал все, что было в желудке, он чувствовал жуткое унижение, но ничего не мог с собой поделать — трижды его скручивали болезненные спазмы, пока он смог наконец перевести дух и слить воду.

Ему было стыдно, он сам себе был противен. Он набрал воды в раковину и принялся отмывать и скрести руки, снова и снова, пока не исчез запах порохового дыма и остался только свежий аромат мыла и вяжущего вещества. Он надеялся, что Банитчи уже ушел совсем или, может быть, вышел позвать ночных слуг, чтобы убрали ванную.

Но когда он выпрямился и протянул руку за полотенцем, он обнаружил в зеркале отражение Банитчи.

— Нади Брен, — сказал Банитчи траурным тоном. — Сегодня мы вас подвели.

Эти слова его поразили и обеспокоили, действительно обеспокоили, потому что исходили от Банитчи, который никогда еще прежде так не унижался. Брен вытер лицо, голову, с которой текла вода, но в конце концов вынужден был посмотреть в лицо Банитчи, черное, желтоглазое лицо, бесстрастное и сильное, как у каменного божества.

— Вы вели себя отважно, — снова заговорил Банитчи, и Брен Камерон, потомок космоплавателей, представитель шести поколений, вынужденно прикованных к земле в мире атеви, воспринял эти слова, как пощечину.

— Я его не достал. И кто-то там ходит на свободе, с пистолетом или…

— Мы не достали его, нади. Это не ваша работа — «доставать его». Не сталкивались ли вы с кем-нибудь необычным? Не видели чего-нибудь ненормального до сегодняшней ночи?

— Нет.

— Откуда вы достали этот пистолет, нади-чжи?

«Он что, думает, я вру?»

— Мне его дал Табини…

— Из какого места вы достали пистолет? И что, этот человек двигался очень медленно?

Теперь он понял, о чем спрашивает Банитчи. Он набросил полотенце на плечи, завернулся — холодно, на дворе гроза, ветер задувает в комнату. Над городом ударил гром.

— Из-под матраса. Табини велел держать его под рукой. И я не знаю, насколько быстро он двигался — в смысле, убийца. Я просто увидел тень, соскользнул с кровати и схватил пистолет.

Брови Банитчи слегка приподнялись.

— Слишком много телевидения, — проговорил Банитчи с ничего не выражающим лицом и положил руку ему на плечо. — Отправляйтесь обратно в постель, нади.

— Банитчи, что происходит? Почему Табини дал мне пистолет? Почему он сказал…

Пальцы на плече сжались сильнее.

— Ложитесь в постель, нади. Больше вас никто не побеспокоит. Вы увидели тень. Вы позвали меня. Я выстрелил два раза.

— Но я мог попасть в кухню!

— Весьма вероятно, что одна пуля попала. Будьте добры припомнить направление выстрела, нади-чжи. Разве это не вы сами учили нас?.. Держите.

К полному изумлению Брена, Банитчи вытащил из кобуры свой пистолет и протянул ему.

— Положите к себе под матрас, — сказал Банитчи и покинул его — вышел из спальни в коридор и прикрыл за собой дверь.

Замок щелкнул — а он остался стоять посреди спальни в чем мать родила, с пистолетом Банитчи в руке; мокрые волосы липли к плечам, с них капало на пол.

Он засунул пистолет под матрас, на то же место, где прятал прежний, потом, понадеявшись, что Чжейго придет с другой стороны, захлопнул решетку, а за ней и стеклянную дверь, преградив путь холодному ветру; да и брызги дождя перестали попадать на гардины и ковер.

Вновь раскатился гром. Брен насквозь промерз. Он неловко попытался поправить постель, потом вытащил из гардероба толстый халат, надел на себя, выключил свет в комнате и, кутаясь в просторное одеяние, забрался под спутанные простыни. Свернулся клубочком, но дрожь не унималась.

«Ну при чем тут я? — спрашивал он себя снова и снова. — Мыслимое ли дело, чтобы я вдруг представил собой для кого-то настолько серьезную помеху, что этот неизвестный согласился рискнуть собственной жизнью, лишь бы избавиться от меня?»

Он не мог поверить, что поставил себя в подобное положение, он ни разу не уловил и намека на такой полный профессиональный провал со своей стороны.

Возможно, убийца подумал, что я — самый беззащитный обитатель садовых апартаментов, и потому моя открытая дверь представилась злоумышленнику простой и удобной дорогой к кому-то другому, может быть, во внутренние коридоры и дальше, к самому Табини-айчжи.

Но там ведь столько охраны! Это совершенно безумный план, а убийцы, по крайней мере профессиональные наемные убийцы, отнюдь не безумцы и вовсе не склонны идти на такой риск.

Убийца мог просто перепутать комнату. Возможно, кого-то важного поместили в гостевых покоях на верхней террасе сада. Брен о таком событии ничего не слышал, но иначе в садовом дворе вообще не нашлось бы никого подходящего — охранники, секретари, шеф-повар, старший счетовод, ну и он сам — пешки, которые не могли никому встать поперек дороги.

Но Банитчи оставил свой пистолет вместо подаренного айчжи, того, из которого Брен стрелял. Теперь-то, с прояснившимися мозгами, он понимал, почему Банитчи забрал тот пистолет с собой и почему Банитчи заставил его вымыть руки — на случай, если шеф службы безопасности не поверит представленному Банитчи докладу, на случай, если шеф безопасности пожелает допросить пайдхи и пропустить его через соответствующие процедуры в полицейской лаборатории.