Триумф Боло - Линда Эванс Страница 18

— Давай, Рыжая, — спокойно сказал Харт. — Включай «Хамелеона».

— «Хамелеон» включен.

Они вышли из реки и углубились на территорию, занятую врагом.

Рампа, по которой я выхожу на берег, облицована непрочным бетоном толщиною около 5 сантиметров. Я могу подняться по ней, не проломив облицовки и не оставив заметных следов благодаря расширенным до 0,9 метра гусеницам. Гусеницы и колеса независимого привода, выступающие из боков моего корпуса, закрыты экранами системы «Хамелеон» почти до земли. Вес мой распределяется таким образом, что давление на поверхность не превышает оказываемого среднестатистическим взрослым человеком.

Осматриваю дорогу. Дорога без жесткого покрытия, вся в отпечатках колес различных видов транспорта. Опускаю задний маскирующий узел и завожу его. Продвигаясь вперед, я сканирую профиль дороги и передаю его на маскирующий узел, который включает множество формующих штифтов, восстанавливающих практически любой разрушенный мною рельеф.

Проезжаю 5,8 километра по грунтовой дороге и выхожу на мощеную, соответствующую обозначениям на моей карте. Дорога пуста, что вызывает беспокойство, но эта дорога — в данный момент единственная для меня возможность передвигаться. Прямой, более скорый маршрут без грязи, на которой приходится маскировать свои следы. Продвижение вне дороги, по грубому рельефу, замедлит нас и выбьет из графика. Я обсудила это с командиром, и он одобрил мой выбор. Однако отсутствие движения меня очень тревожит.

— Не наблюдают ли за нами с воздуха? — спрашивает Дуг. — Или с поверхности?

Проверяю. Единственные признаки противника обнаруживаю на севере, за видимым горизонтом. Наблюдающим с орбиты мы однозначно кажемся рудовозом.

— Ничего не обнаружено, Дуг. Я беспокоюсь, но причин для этого пока не вижу.

— Тогда продолжай.

Выворачиваю на шоссе и медленно, со скоростью рудовоза, следую на север. Малая скорость беспокоит меня еще больше, но тут ничего не поделаешь. Сканирую окрестности. Обнаруживаю мелкие фермы. Никаких признаков людей. Животные предоставлены сами себе. Вижу скот на огороженных пастбищах. Тощий, но с голоду не дохнет. Ничего не могу сказать о людях, политики Денг относительно пленных людей мы не знаем. Фиксирую обнаруженное для дальнейшей передачи командованию. Знать, что именно враг оставляет нетронутым, настолько же важно, как и то, что он разрушает.

На расстоянии около 16,1 километра от перерабатывающего завода присоединяюсь к колонне рудовозов, вывернувших с боковой дороги. Они идут с малой шахты, которая не является одной из моих целей. Местность там слишком сложная для сил противника. Согласно показаниям моих сенсоров в этих рудовозах нет ни людей, ни персонала противника. «Вживаюсь» в коммуникации рудовозов, подражая им, запрашиваю разрешение на присоединение к колонне. Рудовозы раздвигаются и включают меня в свой строй.

В 10,8 километра от цели обнаруживаю первое явное свидетельство выживания людей в районе оккупации Денг. Мы проходим на расстоянии 3062 метров от огороженного участка, на котором присутствует как персонал противника, так и люди. По видеоданным могу судить, что люди сплошь женщины и несовершеннолетние дети. Лиц мужского пола старше примерно 12 лет не обнаруживаю ни одного. Командир следит за ними молча, Банджо, глядя на экран, комментирует.

— Гады используют их как заложников. Наверное, применяют как рабочую силу на заводе.

Командир молча кивает. Вероятно, срочная потребность в рабочей силе заставляет оккупантов использовать труд людей, вместо того чтобы доставлять свой персонал издалека. Опасаюсь, что при захвате у врага БФС-3793-Ц эти люди погибнут, но не вижу способа их спасти. В мои задачи не входит обеспечение безопасности гражданского населения. Фиксирую все полученные данные и сосредоточиваюсь на цели. Она уже в радиусе действия моих сенсоров. Депо рудовозов может принять 6 таких машин. Оповещаю колонну, что нуждаюсь в ремонте, получаю подтверждение от машин спереди и сзади. Выруливаю на участок депо, возвышающийся над местностью и над расположенным ниже заводом. С этой позиции можно отлично выполнить задачу.

Приступаю к работе.

Разведка обрабатывающего завода протекает гладко как по маслу.

Слишком гладко. Виллум забеспокоился.

Он очень хорошо помнил старую военную аксиому: никакой план не выдерживает столкновения с противником. И когда без единой задоринки завершилась разведка обрабатывающего завода, его бросило в жар. Гадостей и так уже хватает. После того что случилось на «Бонни», после гибели ЛРК-1327 нужно, чтобы что-то шло хорошо. Но зря он пытался обмануть себя. Беспокойство не проходило. Рыжая пристроилась к колонне пустых рудовозов, возвращавшихся на шахту. Они ползли с черепашьей скоростью, когда двойная луна Хобсона взошла над рваным горизонтом. На борту поддерживалось состояние пятидесятипроцентной готовности, что означало бодрствование половины команды, готовой к бою в случае необходимости. Дуг Харт с половиной членов экипажа «давил ухо», отдыхая в преддверии самой опасной части операции, Банджо отвечал за ночную вахту.

Виллум ДеФриз валялся в гамаке и не мог сомкнуть глаз. В отличие от остальных, ему нечем было заняться. Нечего планировать. Харт и Банджо с головой ушли в проверку, сличение, изменение планов местности, подстановку параметров и согласование деталей. Члены десантных групп занимались оружием, снаряжением и отработкой мелочей, спорили, оттачивая все новые и новые моменты операции. Конечно, им некогда было «метать икру». Даже Хоппер был на удивление уравновешен. Им-то было чем заняться!

А Виллум должен был ждать.

За это время он ознакомился с Рыжей по всем материалам, которые мог у нее найти. Теперь он уже намного лучше разбирался в ее системах. Но главной его надеждой, главным пожеланием самому себе было пожелание безделья, чтобы Денг не дали ему работу, без которой он так маялся. Он повернулся на другой бок, попробовал дыхательную гимнастику, релаксацию... Наконец ему это надоело, он вылез из гамака, прополз на нос и закрылся. Единственное место, где можно иногда остаться одному.

— Виллум? — обратилась к нему Рыжая, после того как он проторчал там минут двадцать, пытаясь побороть свои ночные ужасы и опасения, что он подведет всех, забыв в критический момент что-то очень важное. — У тебя никаких признаков болезни. Вроде бы тебе здесь ничего не нужно...

— Да... я здоров. Физически. Я просто хотел уединиться. Не могу заснуть, — признался он.

— Твой послужной список показывает, что ты еще не был в бою. Ты не из морской пехоты. Собственно, бой не твое дело. Нервное напряжение в твоем положении — совершенно нормальное явление. Может быть, применим мягкое успокаивающее средство?

— Ну нет. Не хочу завтра встать с тяжелой головой.

— От того, что я применю, у тебя не будет никаких неприятных ощущений. Тебе нужен отдых. Завтра предстоит напряженный день.

— Да-а, — протянул