Святослав Имприс - Герои поневоле Страница 15

После того, как я дважды потерял свой кошелёк Стиви решил эту проблему кардинально. Он стал вшивать его прямо в карман. И, как я ни ругался, эту привычку не оставил до сих пор.

Девушка покраснела до корней волос, вытащила руку и бросив: "Хам!" отвернулась.

Я не спорил. Похоже путешествие обещает стать интересней, чем я ожидал вначале.

Покидая Калетию я наткнулся на довольно неприятное объявление. Висело оно напротив городских ворот и сообщало о том, что разыскивается баронесса Виктория фон Грюз. Награда за её поимку тысяча золотых. Найти её живой или… живой. Надеюсь никто никогда не узнает, кто именно скрывался под этим именем.

Глава первая и единственная история Елисея

Горох, правитель Руссейского Царства сидел за столом со своей женой Горошиной — обедал.

Вдруг раздался громкий стук, двери обеденной распахнулись, левая половина при этом слетела с петель, и в проёме возник добрый молодец с булавой в правой руке. По меткому определению дворцового скомороха добрым считался любой молодец, богатырской стати с оружием в руках. Потому как, если он, не дай родичи, злым окажется… нет, об этом даже думать не хотелось…

— Героя заказывали? — поинтересовался пришелец.

— Лебедя заказывали, — задумался Правитель. — Щуку заливную заказывали, поросёнка в собственном соку с яблоками заказывали. Героя нет, вроде не заказывали.

— Жаль, — расстроился добрый молодец. — Ну, будете заказывать, позовёте.

С этими словами он кое-как прикрыл испорченные двери и отправился восвояси.

— Да, засиделся мальчик во дворце, — задумчиво протянул Царь, обращаясь к супруге. — Подвигов захотел.

— Весь в тебя, — согласилась Горошина.

— В меня — герой! — гордо выпятив цыплячью грудь, сказал Горох. — Может женить его? Пусть геройствует.

Не знал Царь Горох, что сын его в эти мгновения совсем не геройским делом занимался. Сделав вид что уходит, Царевич приложил ухо к стене и подслушивал родительский разговор.

— Горынычей убил — ноль штук. Чуд-юд разных покалечил — ноль. Лих одноглазых убил — ноль, разбудил — много. Соловья разбойника и то ни одного не поймал, — подсчитывал свои подвиги Царевич Елисей.

"Да, не слишком внушительный список выходит, — подумал он. — Пора в графе вместо нолей палочки вписывать. Уже между прочим двадцать годков стукнуло, а успехов не видно. Да ещё и батя женить решил. Что за жизнь?"

Елисей вспоминал, как он однажды вышел на охоту за Соловьём разбойником, но матушка, волнуясь за его здоровье, послала войска, которые выловили из лесов не только всех соловьёв, но и разбойников, медведей, волков и даже барсучков, что особенно обидело юного наследника престола. Уж с барсучками он бы точно справился.

Про попытку сразиться с Горынычем, даже вспоминать не хотелось. После этого во всём королевстве даже ящериц не осталось — батюшка постарался.

Хорошо хоть с именем ему повезло. Сперва хотели Горошинкой назвать, но отец воспротивился, сказал, что гороха в семье уже предостаточно.

Не долго думая (а что тут думать? — настоящие герои никогда этим не занимаются), Царевич собрал свой нехитрый скарб из десятка сундуков с одеждой, драгоценностями и оружием, позвал дюжину слуг, для переноски всего это и направился к конюшне. Какого же было его удивление, когда тайный побег оказался на грани срыва из-за того, что чуть ли не полдвора придворных сбежалось посмотреть за отбытием Царевича. Хорошо хоть батюшка его пока ещё о новой затее сыновней не проведал. Но за этим дело не станет, чувствовал Елисей.

Тяжело вздохнув, юноша бросил багаж, бегом добрался до конюшни, запрыгнул на своего любимого скакуна по кличке Сонный и отправился на поиски приключений.

Приключения пришлось искать долго. День прошёл, а ни один злодей на жизнь и кошелёк Елисея ни разу так и не посягнул. Вот к чему привели его прошлые попытки геройствовать. Ну, ничего, на этот раз всё выйдет. Никто не знает, куда именно он направляется, даже он сам. Поэтому всю нечисть в округе выбить не успеют. Скорее всего, не успеют…

Ехал он, долго ли коротко, пока на болото не забрёл. А так как до этого по болотам бродить ему не приходилось, то путешествие чуть не закончилось трагично, когда Елисей попытался набрать воды во флягу. Только благодаря сообразительности своего скакуна, который вытащил ухватившегося за узду хозяина из неприятностей, удалось ему спастись.

Царевич приходил в себя на берегу болота и заодно пытался очистить штаны от тины. Он делал это так старательно, что не заметил покинувшей трясину лягушки, пока она не заговорила с ним:

— Ты это… того… не Принц случаем? — поинтересовалась она.

— Я — Царевич, — удивлённо ответил Елисей. Не то чтобы он не слышал историй про говорящих лягушек, просто с ним они никогда не разговаривали.

— Пойдёт, — махнула лапкой лягушка. И закрыв глаза, вытянула губы.

— Куда пойдёт? — не понял Елисей.

— Никуда не пойдёт, — покачала головой лягушка. — Целуй, давай.

— Це… целовать? Но зачем?

— Как это зачем? Ты меня поцелуешь, я превращаюсь в человека — и под венец.

— А может не надо под венец? — робко поинтересовался юноша.

— Как это не надо? Или ты считаешь, что я буду целоваться с кем-то кроме моего жениха, — возмутилась лягушка.

— У меня появилось не слишком хорошее предчувствие, что ты вообще ни с кем целоваться не будешь, — сказал наследник престола, вскакивая на коня и отправляясь прочь. Он, конечно, мечтал о приключениях, но любвеобильные жабы в них не входили. Тем более жениться он и дома мог.

Нет, не таких подвигов жаждала его душа.

Ехал Елисей ехал, пока не наткнулся на камень, на котором написано было:

Направо пойдёшь — коня потеряешь.

Налево пойдёшь — кошелёк потеряешь.

Прямо пойдёшь — совесть потеряешь.

И снова недолго думая, юноша отправился прямо, не потому что кошелёк пожалел или за коня испугался, просто интересно ему стало, как это он совесть терять будет.

Несколько часов отделяли Царевича от очередного приключения, и он их благополучно преодолел. Каждый нормальный человек, и даже герой, обычно дважды подумает прежде, чем входить в жуткий тёмный проём пещеры, которая оказалась в конце пути, но Елисей так жаждал славы, что, не колеблясь ни мгновения, шагнул внутрь.

Внутри было темно и душно. А самое главное там удобно устроился, свернувшись колечком, самый настоящий змей. Горыныч мирно дремал, не представляя, какое горе обрушилось на него в лице, и всех остальных частях тела, Царевича.