Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров (сборник) Страница 146

Несмотря на отсутствие всякой наигранности у Крайски, на его объективное освещение истории. Карлсен сознавал, что подразумевается здесь нечто большее, нежели просто информация. Беспокоило то, что возразить Крайски как-то и нечем. Ну, снаму, ну ухватил суть их полового процесса — и прав ведь. В сравнении с невинностью сексуальности снаму, вся человеческая сексуальность — сплошной первородный грех. Грехопадение, в то время как снаму обитают в садах Эдема.

— А что случилось с тем биологом? — спросил он, чтобы как-то скрыть свое неуютство.

— Он оказался в таком восторге от безмятежной жизни снаму, что оставался там двое суток. А когда возвратился в собственное тело, то первой, кого встретил, это жену. И когда рассказал ей о случившемся, она поверила моментально. Ее, безусловно, глубоко потрясла мысль, что она отдавалась другому мужчине — более того, получала при этом наслаждение. Он, узнав об этом, был потрясен не меньше. Первой мыслью было держать это меж собой в секрете. Но потом они решили, что это будет совершенно ненаучно…

— По одной древнегреческой трагедии, — вставил Карлсен, — они бы оба должны покончить с собой.

— Вот-вот. Только эти слишком уж были цивилизованны. Они поняли, что произошло великое биологическое открытие. Муж вскоре внушил себе, что в физическом смысле измены не было: супруга ведь отдавалась его собственному телу. Жена, разумеется, носила в уме иное, до нее быстро дошло, что в любви задействован скорее дух, чем тело.

На биолога все это оказало такое воздействие, что он решил повторить эксперимент при первой же возможности — разумеется, во благо науки. Жена тоже после некоторого самокопания решила, что какой бы снаму мужнино тело ни заселял, за любовь с ним ее никто не осудит: супруг тоже, получается, без разбору меняет их тела.

Экспериментом заинтересовалась вся группа: они справедливо увидели в нем одно из величайших открытий в своей истории. Вскоре на него поддались и другие, и превращение в снаму нашли таким приятным, что стали повторять его вновь и вновь — особенно женщины, которые были просто очарованы. Вскорости между толанами и снаму сформировался тесный союз, а обмен телами стал обычным делом.

— И как на это реагировали снаму?

— Одним это нравилось, другим наоборот, третьим было все равно. Снаму не похожи друг на друга. По сравнению с жизнью в море, быть сухопутным существом тяжкий труд, так что снаму — ты уже убедился — по природе ленивы. Но некоторым из них ощущать себя толанами было в удовольствие, особенно, что касается любви. Они решили для себя, что половой и эмоциональный экстаз компенсируют дискомфорт, который им приходится терпеть в обличий двуногих. Восхищала их и способность толанов к воображению, чего у снаму нет вовсе. Особый восторг вызывали исторические книги и романы: у толанов была большая библиотека. А находясь в их телах, снаму учились говорить и вести себя как толаны. В конце концов, отличить их стало почти невозможно. — Удивительно, как хорошо они адаптировались.

— Ты, видимо, помнишь, что сами снаму уже сделали первый шаг от своей первозданной невинности. Они предпочли индивидуальность простому групповому сознанию медузы. Так что какой-то глубочайший инстинкт подсказывал им, что это тропа их эволюции.

И тут оказалось, что одна из женщин у толанов беременна — удивительно, поскольку методы контрацепции у них безотказны. В итоге выяснилось, что произошло это, когда в ее теле находился снаму, и причастный к этому мужчина тоже был снаму. Все сразу поняли важность вытекающего отсюда вопроса. Кем будет ребенок, толаном или снаму? Именем науки категорично было решено: родам быть. И в должный срок… угадай-ка?

— Снаму с телом толана, — определил Карлсен.

— Точно.

— А как же иначе. Ты сам сказал: в любви задействован дух, а не тело. — А про генетические факторы забыл? По генам это был толан, и по отцу и по матери.

— Но душа-то снаму.

— Верно. Только в ту пору ученые толанов не верили в душу. — Даже после того, как стали меняться со снаму телами? — удивленно поднял брови Карлсен.

— Это был просто факт. Существования души он не доказывал — может, это какой-нибудь переход энергии. А вот рождение малыша-снаму в теле толана кое-что доказывало. Малыш был снаму, но жил в теле толана. И в свое время мог, вероятно, обменяться телами со снаму. И что, если тело снаму при этом он предпочтет своему собственному! Не окажется ли он в немыслимом разрыве: желание примкнуть к своим сородичам, но без тела снаму?

К счастью, подобного вопроса не возникло. Мальчик был счастлив в теле толана, даже после того, как разок поменялся со снаму. А когда стал подрастать, стало ясно, что он сочетает в себе лучшие качества обеих особей: непринужденное очарование снаму и сосредоточенную практичность толанов. Крайски повел взглядом на открытую дверь. Карлсен, оглянувшись следом, увидел, что ущелье снаружи залито бледным, бескровным светом луны. — Вторая луна взошла. Пора, так что рассказ я урежу. Потом на Ригеле-35 тот гибрид снаму стал известным политиком, а в жены взял девушку, которая тоже была снаму с телом толана. Со временем толаны смешались с гибридами снаму, что обернулось обоюдной пользой. Снова расцвели музыка и поэзия. А способность снаму обмениваться телами привела к открытию нового вида космических путешествий, с использованием астральной проекции. Так они смогли приступить к изучению других галактик.

— Это и была новая раса гибридов, те самые Ниотх-Коргхай?

— Нет, что ты, Ниотх-Коргхай были позже. Намного позже. Описывать сейчас их историю у меня нет времени. Да ты ее частично и сам увидишь. — Крайски встал. — Ну что, пора выдвигаться.

Долина снаружи купалась в серебристо-белесом свете, как на Земле в дождливый день. Луны в небе видно не было, только облака над морем высвечивались гораздо ярче тех, что непосредственно над головой. Вторая луна была крупнее первой, как минимум, вдвое.

Карлсен с радостным недоумением обнаружил, что усталость в мышцах бесследно прошла.

— Здесь чудесно отдыхается. Я чувствую себя так, будто как следует отоспался. Это воздух как-то действует?

— Нет, как раз та подставка, на которой ты сидел. Она обновляет жизненные силы. Ученый-толан, который ее изобрел, был гибридом снаму. — А как она действует?

— Не знаю. Секрет утерян тысячелетия назад.

— Что значит «утерян»?

— Да знаешь, долго объяснять, — Карлсену показалось, что Крайски по какой-то причине говорит об этом с неохотой.