Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров (сборник) Страница 131

— Что будет с ними? — кивком указал Карлсен.

— Грондэл позаботится. Как-никак, его рук дело.

Земля под ногами была совершенно обычная, двор как двор, не очень-то, кстати, и ухоженный. Крайски открыл Карлсену заднюю дверцу. Что удивительно, сам, обойдя машину, тоже влез на заднее сиденье.

— Кто же за рулем?

— АСУ.

О машинах с автоматической системой управления Карлсен слышал, но видеть не видел. В «Нью-Йорк таймс» писалось, что во всем мире их не больше пятисот, и стоят они в среднем по четверти миллиона долларов каждая. Тем не менее, эта, хотя и элегантная, роскошью не поражала.

Крайски коснулся миниатюрной панели на спинке переднего сиденья. Мягко ожил двигатель, и машина тронулась. Садовник в синей рубахе предусмотритенльно открыл ворота. Оглянувшись, Карлсен увидел, как он их запирает. Хотя в зеркале машины никого видно не было.

— Интересно, водители на дороге сильно нервничают, когда вот так машина едет без шофера?

— Почему же, они видят за рулем именно шофера.

У выезда на магистраль притормозили, пропуская другую машину, и поехали на север, в сторону Джерси Сити. Странно было чувствовать подтормаживание и ускорение, будто за рулем сидит невидимый водитель.

— Вам эти сельские окрестности не поднадоели? — поинтересовался Крайски, переходя почему-то на официозный тон.

— Ну, в общем-то, да.

— Тогда можно и сменить пейзаж.

Крайски снова коснулся панели, серый прямоугольник перед Карлсеном тотчас высветился синевой. Перед глазами плавно потянулся список: «Австралия — Австрия — Албания — Андорра — Антарктида — Аргентина — Афганистан — Багамы…»

— Вы вообще что предпочитаете?

— Люблю юг Франции.

Крайски вроде бы ничего и не сделал, но синий свет, моргнув, сменился вдруг на серый. Карлсен внимательно смотрел, ожидая, что сейчас возникнет телеизображение, но ничего не возникало. И тут, случайно подняв взгляд, он изумленно уставился во все глаза. Под шины гладко лилось белое шоссе, опоясывая скальную гряду над пронзительно синим морем, справа вздымались островерхие холмы. За поворотом машина нырнула в туннель. Несколько секунд, и их поглотила темнота с характерной для туннелей гулкостью, усиливающей отзвуки и шум встречных машин. За окнами проносились скупо освещенные своды. Через несколько секунд вынырнули под солнце. На той стороне бухты безошибочно угадывались очертания казино Монте-Карло.

— Невероятно! Это что, гипноз какой-нибудь?

— Все проще простого. Можно сказать, форма телевидения. Мы называем ее визуалайзером.

— Она есть уже в серийном производстве?

— Что вы! Это далеко за пределами любой вашей земной технологии.

— А кто ее изобрел?

— Команда. Мы всегда действуем как команда, — произнес он подчеркнуто, с ударением.

— А как появилась картина? Я что-то не видел, чтобы вы нажимали кнопки.

— Отзыв идет на мозговые ритмы. Попробуйте.

Крайски коснулся панели, и серый цвет вновь сменился на голубой. В тот же миг средиземноморского заката как не бывало, а был все тот же Гарден Стэйт Паркуэй, и сумерки спускались на плоские окрестности Нью-Джерси. Перед глазами сейчас находился перечень стран. Вспоминая эксперименты с новым офисным компьютером, Карлсен расслабился и ввел себя в состояние внутреннего покоя, затем, используя усвоенную уловку, сфокусировал внимание на экране. Перечень стран моментально метнулся вверх. Пришлось отвести взгляд, чтобы остановился.

— Хорошо, очень хорошо, — негромко сказал Крайски.

Честно сказать, стало лестно.

— Как вы выбираете название?

— Надо на нем сфокусироваться.

Карлсен сфокусировался на Лабрадоре — алфавитный указатель опять метнулся вверх. На этот раз, вместо того, чтобы отворачиваться, он попытался его остановить, и когда это получилось, испытал вспышку триумфа. Но вот досада: указатель двинулся в обратную сторону, снова стоп. Перечень дрогнул, двинулся туда-сюда и стабилизировался. Карлсен, сфокусировавшись на Швейцарии, удовлетворенно отметил за окнами моментальную смену пейзажа. Машина ехала горной дорогой, над расстилающимися внизу зелеными долинами. Но картина, продлившись лишь секунду, истаяла, уступив место сгущающимся сумеркам Нью-Джерси. Попробовал еще раз. Картина, тускло побрезжив секунду-другую, опять исчезла.

— Как вы ее удерживаете?

— Фокусируется интерес. Попробуйте еще раз.

Карлсен сделал еще одну попытку. На этот раз он с удивлением обнаружил за лобовым стеклом унылый пейзаж пустыни, подернутый маревом зноя.

— Это, видимо, Сирия, — определил Крайски. — Ну-ка, еще раз.

Швейцария под его взглядом возвратилась на место, но тут глазам Карлсена открылась дорога через заснеженный лес. Крайски хмыкнул.

— А теперь Швеция.

Перелет. Карлсена пробрала какая-то детская гневливость: да чтоб ты лопнул!

— Дайте-ка я помогу, — пришел на выручку Крайски. — Все внимание сфокусируйте на Швейцарии. Про остальные забудьте.

Карлсен насупленно сосредоточился, пока перед глазами не осталась единственная надпись: «Швейцария». И тут же впереди распахнулась панорама озера с отдаленными горами. Стоило изображению дрогнуть и исказиться, как видело чутко вмешался Крайски и внимание Карлсена направил так, как взрослый направляет неумелую руку ребенка, сжимающую карандаш. Картина стабилизировалась. На переднем плане среди высокого папоротника желтыми брызгами проглядывали маргаритки. Дальше за рядом аккуратных кипарисов на берегу озера возвышался шато с квадратной башней и красной крышей, а вдали зеленые подножия холмов постепенно всходили к заснеженным горным кручам. Окруженное стенами шато как раз и занимало основную площадь возле озера, в его естественной бухте пришвартованы были белые семечки лодок. Вот Крайски отстранился, и тут стало ясно, что все на картине зависит от личной способности стабильно удерживать детали. Какие-то секунды собственный интерес удерживал изображение в полном фокусе. Но вот оно начало подрагивать и цвета выцвели вначале до коричневатого, а там и вовсе поблекли. Он ужесточил внимание. Странно: картина словно подернулась рябью, как через стекло в дождливый день. Все предметы оставались на месте, но каждый будто обособился, словно изображение состояло из сонма мелких фрагментов.

— Это еще что?

— Вы слижком жестко концентрируетесь, давите. Расслабьтесь.

Но стоило ослабить внимание, как картина, исказившись, начала тускнеть. Сдержать ее было сродни желанию продлить приятный сон. Изображение исчезло, снова сменившись на Паркуэй. Досадно.