Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда Страница 121

за шахматной доской, и опять Лужин за шахматной доской, и опять Лужин за

шахматной доской, только поменьше, и потом еще меньше, и так далее, бесконечное число раз».

Реинкарнация?

Набоков придает лицу своего героя азиатские черты: «У него были

удивительные глаза, узкие, слегка раскосые, полуприкрытые тяжелыми

веками…». А на следующей странице говорится про учителя географии, побывавшего в гостях у Далай-ламы. Этот эпизодический персонаж

появляется несколько раз, но его имя мы узнаем лишь в самом конце: Валентин Иванович. Связь учителя с Валентиновым несомненна (Валентинов

— настоящий учитель Лужина), а упоминание Далай-ламы заставляет

вспомнить о том, что каждый новый глава буддистов считается воплощением

предыдущего. Преемника ищут среди детей, родившихся после известной

даты; и новым правителем Лхассы становится тот, кто безошибочно опознает

личные вещи умершего. Косвенное подтверждение этой догадки мы нашли в

«Других берегах» — в обманчиво-ироничном пассаже про «каких-то

английских полковников индийской службы, довольно ясно помнящих свои

прежние воплощения под ивами Лхассы». И далее: «В поисках ключей и

разгадок я рылся в своих самых ранних снах…»

Чтобы сбежать из тюрьмы, надо почувствовать себя узником. Шахматы —

будильник для «спящего» Игрока. Лужин разгадал план «невидимого

антрепренера» и почувствовал, что он несет угрозу его привычному

существованию: «Ключ найден. Цель атаки ясна. Неумолимым повторением

ходов она приводит к той же страсти, разрушающей жизненный сон». Но

просыпаться герой не хочет. Он пытается защитить ускользающие связи с

реальностью — забыть о шахматах и погрузиться в обычное человеческое

существование. Когда это не удается, Лужин сбегает из жизни, как некогда

сбежал из школы. Но его очередная смерть приурочена к Рождеству, а

символическая картина, которую видит падающий Лужин, обещает новое

рождение: «…Собирались, выравнивались отражения окон, вся бездна

распадалась на бледные и темные квадраты, и в тот миг, что Лужин разжал

руки, в тот миг, что хлынул в рот стремительный ледяной воздух, он увидел, какая именно вечность угодливо и неумолимо раскинулась перед ним».

Бесконечное повторение ходов — круг. Не это ли происходит с

«филиусом» — в тех жизнях, когда сонный дрейф в будущее уже остановлен, но пробуждение еще впереди? Именно в такой ситуации оказывается герой

«единоличной» повести А.Стругацкого (А.Ярославцева) «Подробности из

жизни Никиты Воронцова»: после каждой смерти герой возвращается в

исходную точку — 6 сентября 1937 года. Но однажды ему удалось изменить

историю заметным образом и вырваться из заколдованного круга.

О «неумолимом повторении ходов» начал догадываться и Успенский. Его

идея фикс заключалась в том, что каждый человек проживает одну и ту же

жизнь бесконечное число раз. «Вечное возвращение» — так назвал свою

теорию Успенский. А вот что сказал его учитель Гурджиев:

«Идея повторения не является полной и абсолютной истиной, но это

ближайшее приближение к ней. В данном случае истину выразить в словах

невозможно. Но то, что вы говорите, очень к ней близко. И если вы поймете, почему я не говорю об этом, вы будете к ней еще ближе. Какая польза в том, что человек знает о возвращении, если он не осознает его и сам не

меняется? Можно даже сказать, что если человек не меняется, для него не

существует и повторения; и если вы скажете ему о повторении, это лишь

углубит его сон. Зачем ему совершать сегодня какие-либо усилия, если

впереди у него так много времени и так много возможностей — целая

вечность?»

17. «СОСУД, НАПОЛНЕННЫЙ ЧЕМ-ТО ТАКИМ СВЯЩЕННЫМ»

Урок повторяется снова и снова, — до тех пор, пока «уснувший» Игрок

не начинает понимать подаваемые ему знаки. В «Защите Лужина» эти знаки

должен заметить и внимательный читатель. Вот тетя показывает «Антоше», как ходят шахматные фигуры. А перед этим она говорит, что «…Латам за

двадцать пять рублей прокатит ее на „Антуанетте“, которая, впрочем, пятый

день не может подняться, между тем, как Вуазен летает, как заводной, кругами…». «Антоша» и «Антуанетта». Герою подсказывают, что нужно

подняться над «заводными» кругами бессознательных жизней. Он должен

«взять королеву» (Мария-Антуанетта!), иначе говоря — сплавить воедино

мужское и женское начала. Перед нами опять «Химическая женитьба»: после

венчания молодых поздравляет швейцар, затем жена Лужина принимает

ванну, выходит из воды, «помутившейся от мыльной пены» и смотрится в

зеркало. Тициан, «Венера с зеркалом». Но самое раннее «предупреждение»

появляется в начале романа: в гостиной родительского дома висит картина —

«копия с купающейся Фрины». Фрина — знаменитая греческая гетера, ставшая моделью для анеллесовской «Афродиты, выходящей из моря».

Оригинал и копия. Нельзя не узнать и «пудру проекции» — одно из двух

десятков выражений, означающих Философский Камень. В «Защите Лужина»

пудра встречается несколько раз — простая и сахарная. Прибавьте к этому

разноцветные порошки для фокусов, пыль, покрывающую книги, и глаза

Лужина, «как бы запыленные чем-то». После прерванной партии с Турати

гроссмейстер погружается в глубокий сон, и двое подвыпивших прохожих

принимают спящего Лужина за своего одноклассника по фамилии

Пульвермахер и долго глядят на звезды:

«Оба некоторое время неподвижно глядели ввысь где в чудесной

бледно-сизой бездне дугообразно текли звезды. „Пульвермахер тоже

смотрит“, — после молчания сказал Курт. „Нет, спит“, — возразил Карл, взглянув на полное неподвижное лицо. „Спит“, — согласился Курт».

«Пульвермахер» — «мастер порошка».

«Домой, — сказал он тихо. — Вот, значит, где ключ комбинации». С

этими словами «филиус» проходит в стеклянные вращающиеся двери. Ключ

от квартиры Лужиных лежит на подзеркальном столике: ключ и зеркало.

Чтобы открыть «запасной выход», зеркало надо разбить. Именно этот «ключ

комбинации» зашифрован в последнем эпизоде романа: герой пробивает в

стекле «звездообразную дыру», но вываливается он через другое окно — «с

зеркальным отливом». А незадолго до своего бегства из жизни Лужин

обнаружил дыру в кармане (дверь в себя!) и нашел за подкладкой

миниатюрные шахматы в сафьяновом переплете. Сравните с «огромными