Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов Страница 6

– Ах, конечно, – произнёс он, поднимая бокал. – За тишину и мир. Но иногда тишина обманчива, не так ли, месье Моро?

– Совершенно верно, – ответил Пьер. Его лицо было непроницаемым. – В тишине кроется больше, чем в тысячах слов.

Жанна Дюваль, до этого молчавшая, осторожно поставила бокал:

– Я думаю, что в таких местах тишина – это лишь завеса. Она скрывает то, что мы боимся увидеть.

Её слова повисли в воздухе, наполняя зал ощущением чего-то зловещего. Все взгляды обратились к ней.

– А что вы хотите увидеть, мадам Дюваль? – спросил Филипп Готье, слегка наклонившись к ней. Его голос звучал мягко, но скрыть интерес музыкант не смог.

– Не знаю, – ответила она, нервно сжав руки. – Но иногда мне кажется, что стены здесь… дышат. Вы не чувствуете?

Пауза стала почти осязаемой. Шорох ветра за окном подчёркивал её слова.

Софи Делькур осторожно подняла голову:

– Может быть, это просто нервы. Но это место действительно… необычное.

– Необычное? – переспросила Катрин с лёгкой насмешкой. – Скорее, пугающее. Но мы ведь знали, куда едем. Или нет?

Антуан, сидящий рядом с женой, мягко положил руку на её плечо, пытаясь разрядить обстановку.

– Думаю, мы немного устали с дороги. Пьер, вы упоминали о своей коллекции редких книг. Может, она отвлечёт нас от мрачных мыслей?

– Конечно, – ответил Пьер, вновь обретя мягкость в голосе. – После ужина я с удовольствием покажу библиотеку всем желающим.

Катрин не сводила глаз с Леона.

– Пожалуй, я тоже посмотрю. Мне всегда было интересно, что люди прячут в старых книгах. Может, там и скрывается правда.

Леон усмехнулся, поднимая бокал:

– Тогда за правду. Хоть она и редко приносит облегчение.

Остальные поддержали тост, но напряжение за столом не исчезло. Ужин продвигался в странной тишине. Звон бокалов звучал как эхо невидимого напряжения, а разговоры угасали, едва начавшись. Каждый был погружён в свои мысли, но взгляды снова и снова возвращались к камину и картине над ним.

Леон, налив себе ещё вина, вновь нарушил молчание:

– Эта картина, – протянул он, указывая на портрет. – Странная штука, не так ли? Маркиз де Сад… Говорят, он был настоящим дьяволом. Что заставило вас повесить её здесь, месье Моро?

Пьер, до этого молча наблюдавший за гостями, чуть склонил голову, будто ожидал этого вопроса.

– Ах, месье Буше, вы задели интересную тему. Эта картина… у неё действительно есть своя история. Я удивлён, что вы заметили её сразу. Обычно она не привлекает внимания, – его голос звучал мягко, как шелест осенних листьев.

– Не привлекает? – перебила Катрин, её острый взгляд метнулся к Пьеру. – Простите, но такие картины невозможно не заметить. Особенно в таком месте.

Пьер усмехнулся, стоило его пальцам коснуться ножки бокала.

– Вы правы, мадемуазель Лаваль. Но многие видят в ней лишь красивое старинное полотно. Лишь те, кто смотрит глубже, чувствуют её истинную суть.

– И какая же это "суть"? – бросила Катрин, приподняв бровь. Её голос звучал почти как вызов.

Пьер сделал паузу, позволяя тишине наполнить зал. Он обвёл гостей взглядом, словно проверяя, готовы ли они услышать продолжение.

– Видите ли, господа, картина над камином – это не просто украшение, – заговорил он. Его голос звучал мягко, но вкрадчиво. Так шелестит ветер в старых деревьях. – Её история – одна из тех, что будоражат воображение.

Он протянул руку к картине, показывая на фигуры, окружавшие маркиза, которые, казалось, сливались с тенью.

– На полотне изображены девять безликих фигур. Маркиз называл их друзьями. Те, кто разделял его взгляды. Но легенда говорит иное. Это его жертвы, заключённые в картине.

Катрин нахмурилась, остановив взгляд на изображении. Слова Пьера прокрадывались в её сознание, оставляя невидимый след.

– Жертвы? – переспросила она. – Каким образом?

Пьер повернулся к ней, сохраняя спокойствие, но в глазах мелькнул странный блеск.

– Согласно легенде, маркиз участвовал в ритуалах, чтобы обрести бессмертие. Для этого требовалось заключить души девяти человек в магический объект. Картина стала таким объектом.

Филипп вздрогнул, будто почувствовал невидимое прикосновение. Он попытался перевести разговор в шутку,