Русалочья кровь - Ева Святненко Страница 33

А сегодня утром он постучал в её дверь и вручил мольберт и полный пакет красок, мелков, карандашей и, бог ещё знает, чего.

— Я тут подумал… Ты рисовать мечтала. Вот, не знал, что купить, я в этом не разбираюсь, взял всего понемножку, — Анатолий засмущался и положил пакет на пол.

— Спасибо, — пролепетала девушка. Ты — первый, кто меня в этом поддержал.

— Если не против, то я буду твоим первым заказчиком.

Душа Гаяны пела и искрилась. Она будет художником! Пусть будущее туманно и неопределённо, но вместе с Анатолием они обязательно будут счастливы.

Одно только Гаяна скрыла — условие, при котором она знак нарисовать могла. А, может, и вовсе ошиблась Сирин и поцелуя достаточно будет. Вот вечером и попробует. Но сначала к Марусе забежать, навестить — в последнее время та поникшая ходит и задумчивая.

Анатолий в русалочью обитель Гаяну сопроводил, словно боялся отпустить хоть на минуту. Но остался ждать на улице.

В доме было тихо. Соня и Катя куда-то пропали, с Настей беда случилась, а с Лизой не хотелось встречаться.

Гаяна зашла и встала, как вкопанная. Захотела убежать, нехорошо ведь подслушивать, но не смогла — говорили о ней: о Гаяне, о девочках. Один голос Марусин, а другой незнакомый.

— Я для вас троих утопила, против их воли, навстречу вам пошла.

— Не могу иначе ответить, Дарина. Не знала я ни о чём. Не моя то была задумка.

— Значит, не дашь силы от Чёрной Жемчужины? — прошипел чужой голос.

— Не дам! — припечатала Маруся.

— И ради сестры моей, Беляны, не дашь?

— Не дам! Ежели поделюсь, то сами год можем не пережить.

— Ну, Настя, я до тебя доберусь, — незнакомка выругалась и вихрем промчалась мимо Гаяны.

Гаяна бросилась вдогонку — ей нужно было узнать правду, нужно.

— Стойте. Стойте, пожалуйста. Дарина!

Высокая худая брюнетка притормозила и уставилась на преследовательницу.

— А, русалочья кровь. Чего тебе?

— Я случайно слышала. Вы Марусе сказали…

— Что я вас утопила. Это слышала? — ничуть не смущаясь уточнила брюнетка.

Гаяна задохнулась от эмоций. Неужели этой не стыдно? Она же их погубила по указке Насти. Заметив замешательство Гаяны, брюнетка пояснила.

— Мне Настя желание обещала исполнить, силу Жемчужины дать. Клялась, что с ведома главной вашей, Маруси. — Дарина презрительно скорчила губы и сплюнула. — Обманула.

Да, Настя многих обманула и много натворила. Но у Гаяны язык не повернулся ту в открытую обвинить или кому-то правду рассказать.

— А кто такая Беляна? — вспомнила Гаяна незнакомое имя.

— Сестра моя, полуночница. Я много лет её искала. А теперь больная она лежит. И тело умирает и дух. А у меня нет целительного волшебства. Я только разрушать могу.

Гаяне почудилась горькая ирония в словах брюнетки. Неведомую сестру стало жалко и само вырвалось предложение:

— Можно я попробую вам помочь?

— И как же помогать собираешься? — разозлилась Дарина. — Уже одна ваша помогла.

— Нет, не так. Я правда помочь хочу. Я смогу дар попросить, если сделаю кое-что. А я сделаю обязательно.

Черты Дарины смягчились.

— Тебя Гаяной зовут, русалочка?

— Да.

— Если захочешь помочь, то вот мой адрес, — брюнетка вырвала лист из маленького блокнота и набросала несколько слов. Приходи в любое время. Я никогда не сплю.

***

Вечером Гаяна стояла в доме Рарога над изрисованной знаками поверхностью. Все знаки светились, только в центре выделялось мёртвое пятно — «Агни».

Девушка наклонилась и нежно провела кистью по контурам. Краска легла ровно, сплошным слоем, но не вспыхнула, не ожила. «Не получилось», — Гаяна бросила кисть и села на краешек постамента, обняла себя руками.

Анатолий ей, конечно, нравился, но вот так сразу она не смогла бы "разбудить страсть". К горлу подступали горькие слёзы: — «Что же делать, неужели придётся против себя пойти, себя предать?»

Предательницей Гаяна уже побывала, когда отказалась от своей мечты и поступила в университет по указке родителей. Но тогда повезло. По иронии судьбы, потеря зрения позволила ей разглядеть истинное положение дел. «Как там говорил лис? Зорко одно лишь сердце, а глазами главного не увидишь. Попробовать что ли?»

Гаяна подползла к «Агни», закрыла глаза, нащупала контур знака. Указательный палец заскользил, следуя за рисунком. Как интересно — местами символ был выбит в камне, местами — налеплен сверху спрессованной каменной крошкой.

Острая боль расцвела на кончике пальца, девушка отдёрнула руку и невольно лизнула ранку. Вот ведь — поранилась о какой-то заусенец, до крови. Интересно, есть ли у Рарога и его сестриц обычный пластырь.

Внутри «Агни» родилось и разрослось сияние в месте, куда попала маленькая капелька крови Гаяны.

Как завораживающе и как просто. Она нашла способ. Где-то в сумочке завалялась булавка, вот она и пригодится, чтобы расковырять ранку побольше и измазать кровью весь знак.

Через пару минут символ «Агни» запылал, а в комнату вбежала запыхавшаяся Алконост.

— Гаяна, чую, что получилось у тебя камень оживить. Позову Рарога, брата моего, — пропела дева-птица и разразилась высокой переливчатой трелью.

Рарог явился в сопровождении целой свиты: по правую руку шла Жар-птица, по левую — Гамаюн, а сзади ковыляла Сирин. Вся процессия остановилась у постамента и застыла каменными истуканами.

— Никому уж много лет не удавалось такое сделать, — молвил Рарог и ласково взглянул на Гаяну. — Благодарны мы тебе без меры, дитя русалок. Сказывай, чего хочешь.

— Одной моей знакомой помощь нужна. Хочу за неё попросить.

— И как зовут твою знакомую?

— Дарина, у неё умирает сестра, Беляна.

На лице Рарога ничего не отразилось, а Гамаюн и Алконост наперебой затараторили, перебивая друг друга.

— Это же полуденница и полуночница.

— Беляна давно пропала из мира.

— Никто не видал, не слыхал. А тут объявилась.

Сирин строго прикрикнула на сестёр и