Навстречу Империи: Поиск древа - Алексий Малеев Страница 69

— Следующий Велес, — произнёс я, опередив магистра с вопросами.

— Гворн второго уровня, по воле своего названного отца и его связи с названной матерью получивший сознание и свободу от уровней, — задумчиво произнёс член Созвездия. — Нетривиальная задача… могла бы быть, не озаботься названная мать восемью цветочными усилениями.

— И… что вы предлагаете?

— Разрешите ли вы своему названному сыну, Ярогрейв, самому решать, каким ему быть? — тоном змея-искусителя спросил маг. — С одной стороны вы не сможете его проконтролировать, с другой — он будет таким, каким захочет.

— Разрешу, — без промедления ответил я. — Мальчик взрослый, вполне в состоянии самостоятельно решить, кем ему стать.

— Вы готовы так просто отпускать своих детей? Это достаточно неожиданно.

— Готов. В моей семье были подобные ситуации не в пользу детей и я дал себе зарок отпускать своих детей, как бы больно не было мне.

С трудом мне удалось подавить уже готовые показаться слëзы. Брат… Я до сих пор не могу понять, почему родители поставили свои желания выше его, но хорошо, что в конечном итоге, со слов Наты, примирение произошло. У меня просто не хватило бы решительности так легко порвать отношения со своими детьми. Быть может, это и называется любовью?

— В таком случае, следующую дополнительную награду, Ярогрейв, вы пожертвуете на становление своего названного сына Героем. Иначе ничего не получится.

— Так у меня уже…

— Нет-нет-нет, Ярогрейв, ту, что вы получили в Форте, использовать нельзя, вы уже вышли из этапа. В следующий раз, когда в рамках этапов вы получите какую-либо награду, вы должны пожертвовать её в пользу Велеса. С остальным он разберëтся сам.

— А если у меня до момента нахождения Древа не получится взять никакую награду?

— Что ж… тогда придëтся отказаться от какой-либо части семьи, — сказал маг, отпивая из бокала. — Поверьте, Ярогрейв, лучше не доводить до этого. Итак, у нас остались лисята.

Магистр уже переключился на Огеля и Пактиквула, а меня не отпускала дрожь от спокойного тона, которым было сказано «отказаться от какой-либо части семьи». Похоже, член Созвездия Слушателей нашёл место, за которое меня можно держать и всячески использовать. За секунду я понял, что ради целостности семьи готов сделать что угодно, хоть тысячу наград на каждом этапе получить. И эта решительность, граничащая с безумием, мне не понравилась. А если придётся кого-то убить не из семьи, но живущего в Наутингуре и трудящегося ради его благополучия? Или вовсе кого-то подло предать? Или пойти голыми руками захватить Эйдетрию, не оставив ни одного живого гнома? Нет, такого шантажа допускать совершенно точно нельзя, и в этом разрезе все мои действия на усиление боевой мощи олбедса, все Гильдии и Ордена, все форты, все усилия на расовому разнообразию, всё создание боевого крафта, даже поиск кланового Древа — всё не зря. Бесконечный мир уважает силу во всех её проявлениях, будь то меч или магия, на сильных меньше нападают, сильным меньше угрожают и ставят условия. И я сделаю всё, чтобы Наутингур стал той силой, с которой считаются. Ибо если кто-то решит шантажировать меня семьëй, я не остановлюсь ни перед чем, лишь бы жизнь шантажиста оказалась коротка и мучительна. Это я понял в бесконечно краткую секунду, просто представив себе эту ситуацию.

— Да, лисята, — кивнул я, выныривая из самостоятельно созданной пучины внутреннего клокочущего гнева. — Рейлифель предлагала мне три варианта их развития, и я решил остановиться на стихийном.

— В самом деле? — удивился магистр. — И почему же?

— Очередные ездовые маунты мне не нужны, хватает тех, что есть. Тëмными я их не вижу, просто не могу себе представить. Остаëтся стихийный вариант.

— Вы очень зря отказываетесь от Тьмы, Ярогрейв. Ваши лисята, которых пора бы уже полноценными лисами называть, имеют отличный потенциал к Тëмному Становлению. Они могли бы достичь в этом величия.

— Моя связь с ними говорит мне о другом, магистр, — твëрдо ответил я на попытки качнуть меня в другую сторону. — Я не чувствую их тëмными, я чувствую их стихийными. Да и огненно-рыжие ушки Огеля и льдисто-белые лапки Пактиквула больше подходят Стихиям, нежели Тьме.

— В этом есть правда, — улыбнувшись, произнёс член Созвездия. — В Стихиях их потенциал намного больше, чем в Тьме. Я не соврал, тëмный потенциал тоже есть, и… Скажите, Ярогрейв, если бы вы не чувствовали в своих лисах сильную стихийность, вы бы согласились на Тьму?

— Да, конечно, — кивнул я. — Не вижу ничего плохого ни в Тьме, ни в Смерти, но… Кажется, мне придётся серьёзно объясниться с Непритией. Я ведь утверждал, что в олбедсе не будет места тëмным методам, а тут появляются вампиры и мои слова тут же обесцениваются. И только сейчас до меня дошло, почему тогда предложение сделать Себеша настоящим некромантом вызвало у меня не самую сдержанную реакцию.

— В самом деле? И почему же?

— Я подсознательно испугался, что после неудачного перерождения в Лича, Себеш при попытке доиграть это превращение повредится в психике и станет настоящей тëмной тварью, что утрированно есть младенцев по утрам и прочее. Мне было бы страшно объясняться перед Кернисс, почему мне пришлось убить спасëнного ею собрата. Ведьма не заслужила такой боли, в её жизни и без того случилось много травмирующего.

— Но против Тьмы вы не выступаете?

— Против Тьмы, а так же Смерти и Хаоса как инструментов я не выступаю, я выступаю против тëмного мышления. Такое в Наутингуре мне терпеть не хочется.

— И зная о вашем яростном нраве, терпеть вы и не будете, — задумчиво произнёс магистр Дат. — Что ж, вернëмся к лисам. С ними просто — во время этапом ваше, Ярогрейв, и их боевое участие будет переработано в специальные жетоны. Я буду обменивать эти жетоны на умения, открывающиеся постепенно, по мере прохождения этапов. Немного жетонов вы заработали и за Форт, можете потратить сейчас, а можете подождать, пока схема откроется чуть больше. Просто знайте, что однажды сделанный выбор вернуть обратно будет невозможно.

— Тогда я отложу трату жетонов на самый конец поиска Древа, — подумав, решил