Между живыми и мертвыми - Мир Никнерт Страница 53

Ночной город утопал в тени зданий, лунный свет лишь кое-где прорывался сквозь мрачные переулки, очерчивая причудливые фигуры теней. Тишина стояла абсолютная, разве что редкие звуки ночных насекомых нарушали покой ночи. Группа путников вышла из палаточного городка, и оказалоась на плохо освещенной, пустынной главной улице.

Шагая по прохладной брусчатке, Томас, заметно утомленный ночными событиями, шел позади группы, сосредоточенно глядя под ноги, избегая острых камней и неровностей. Справа от него шествовал неукротимый филин-медведь Оливер, чья крупная фигура, возвышаясь над низкорослыми кустарниками, наполняла редких прохожих ужасом.

Двое сопровождающих, посланных местным градоначальником Марселем, шли впереди, и тоже не без доли отвращения в перемешку со страхом поглядывали на Оливера. Оба стражника были одеты в темные камуфляжные костюмы, широкополые шляпы скрывали их лица от посторонних взглядов. Их шаги отдавались гулким эхом, разбегаясь по пустынным улочкам и возвращаясь неприятным отголоском, словно предупреждение о скрытых опасностях. Над городом нависала густая дымка, порожденная близлежащими лесами и болотами, придавая округу мистическую ауру. Здание госпиталя, совмещенное с домом удовольстивий, выбранный местом ночлега, представляло собой старое здание, расположенное по левой стороне от центральной дороги. Уже при приблежении к месту ночлега стали различимы шумные голоса гуляющей толпы. Через пару минут, взору группы открылся пейзаж пьяного гульбища.

Люди толпились группами, весело кричали, свистели и смеялись. Повсюду звучали плохо спетые песни под гитару, смех и звон бокалов. Запах мочи, сигарет, вина и пива перемешался. Царила атмосфера расслабленного гульбища, однако, увидев появившихся незванцев, настроение толпы изменилось мгновенно. Любители оружия и алкоголя перестали петь и общаться, обратив пристальное внимание на пришедших. Их реакция была незамедлительной и негативной.

Свистки и грубые ругательства зазвучали в адрес прибывших, ненавидящие взгляды обрушались на Оливера. Один за другим находившиеся поблизости посетители стали собирать небольшие предметы — камни, ветки, маленькие бутылки. Весь этот мусор очень скоро полетел в путников. Первый брошенный камень пролетел недалеко от ног Тома, заставив его нервно отступить назад.

- Куда идёшь, приятель? - раздался грубый саркастический голос из толпы. - Присоединяйся к нашей вечеринке!

Однако шутливый тон быстро сменился агрессией. Камни полетели чаще, направленные непосредственно в сторону Томаса и Оливера. Участники вечеринки выстроились полукругом, создавая стену враждебности и ненависти.

Два стража Марселя быстро заняли оборонительную позицию, блокируя доступ к главному герою и его спутнику. Мужчины встали широкой стеной, отталкивая нападающих кулаками и ногами, удерживая порядок.

Напряжение возросло до критической отметки, когда нападение приняло массовый характер. Закрываясь руками и защищая голову, Томас брослся к дверям госпиталя. Оливер прикрыв крыльями шею и частично, вжатую в туловище шею, не отставал. Какой-то здоровый обломок кирпича больно ударил в плечо. Стражники прикрывали отход, отбивая удары и останавливая дальнейшее наступление толпы, но толпа была готова их растоптать.

Видя рвущуюся вперед публику, сгруппированную вокруг него и его верного питомца, Томас испытал шок и разочарование. Как могло случиться, что вчера ему шагу не давали ступить, всем было интерестно посмотреть на живого человека, а теперь швыряют бутылки и ветки? Почему вчерашние поклонники обратились в недоброжелательных врагов?Сам себе мысленно отвечая на вопрос, и продолжая пятится к двери, Томас продолжил свою мысль: всему виной страх. Страх перед Оливером, который может уничтожить их душу навсегда, без возможности переродиться! Но его то самого, Тома, они были готовы отправить на ринг, хотя знали, что в случае проигрыша он из леса с утренними лучами солнца не придет! И для них это было развлечение, очередная забава. Все, конечно, поменялось стоило костлявой смерти подобраться к их нежным жопам. Они тут же схватились за камни и палки и сбились в толпу. Вот они, храбрые войны Вальхаллы, смелые только зная, что утром все будет как прежде, даже если сейчас из них выпустят все кишки. Напускная храбрость, и поддельное геройство - вот что из себя представляет этот сгнивший до кончиков пальцев - город!

Обида проникла в душу и расположилась там как дома. Камни и бутылки летели в его сторону. Стражи Марселя, как могли сдерживали толпу, но едва ли два, даже сильных человека могли противопоставить толпе что то вразумительное, а доставать оружие было нельзя, это понимал и сам Томас. Тот кто достанет оружие первым, устроит массовую перестрелку, и если для горожан это обойдется лишь ожиданием утреннего перерождения, то вот для Тома все закончится тут же. Ожесточенные попытки защитников удержать нападающих — усилили ощущение тревоги.

Больше всего беспокоило состояние питомца, подвергнутого нападкам толпы. Видя, как камни попадают в бедное животное, Томас испытывал глубокое сочувствие и беспокойство. Мысль о потере единственного верного спутника заставляла его сердце учащенно биться, а ноги нести его к дверям госпиталя.

Только когда двери госпиталя закрылись, а шум от толпы стих, Том смог выдохнуть. Стражники зашли в помещение через минуту, и сразу закрыли за собой дверь.

- Сюда нельзя с животными! - выкрикнула медсестра зашедшая в вестибюль. Она услышала шум и спустилась ожидая увидеть очередного больного, но увидела огромного филина переростка с туловищем медведя. Недовольная она кричала ругательства и размахивала руками.

- Я не могу оставить животное за порогом, его там порвут на части! - сказал Том, прикрывая рукой Оливера.

- Ему не в госпиталь, а наверх, переждать пару часов до рассвета. Приказ Марселя, - вступился один из стражей, и медсестра была вынуждена отступить.

- Спасибо! - сказал Томас, и протянул стражу свою руку.

Страж молчал, руку не подал. Презрительно посмотрел на Томаса, затем сплюнул, и все таки ответил:

- Была бы моя воля, я бы и тебя и твою нечисть к праотцам отправил без раздумий. Та причина, по которой ты еще жив, это приказ Марселя. Не рассчитывай на дружеское прощание. Я желаю что б тебя и твою живность в ближайшем лесу на клочки изорвали. - с этими словами он развернулся, толкнул дверь, и вместе с напарником покинул помещение. Медсестра закрыла за ними дверь.

- Можете оказать мне медицинскую помощь? У меня ранено плечо ударом кирпича, и прострелен локоть. - попросил Том.

Медсестра хмыкнула, демонстративно развернулась на каблуках и ушла прочь, давая понять, что никого лечить она не будет.

Глава 24 "Побег из Вальхаллы"

Том поднялся наверх. Плечо и локоть ужасно болели. Ноги не поднимались, едва волоча жалкое туловище наверх. Запыхавшееся сердце уставшее от того, что адреналина в крови больше чем самой крови, вяло перекачивало жидкость по венам. Усталый Том отщитывал