Отчаяние. Том 2. - Say Latto Страница 27

– Командование.

Этого хватило.

Они больше не спрашивали.

Церковь встретила нас мёртвой тишиной. Запах гари, засохшая кровь, трупы. Некоторые ещё не остыли. Один из карабинеров резко остановился у тела — кажется, узнал кого-то. Я не вмешивался.

Мы дошли до входа. Я достал коммуникатор, включил. Несколько секунд — соединение установлено. Сухой интерфейс, зелёные индикаторы.

— Объект зачищен. Число тел: сорок два. Подтверждённый глава восстания — церковник. Уничтожен. В финальной стадии — одержим ангелом. Устранён. Люди были под властью высших сущностей. Потери: одна кисть, множественные проникающие, пулевые, осколочные и переломы. Перемещение — задержка на десять часов. Веду группу карабинеров — пять. Требуется сопровождение.

Ответ пришёл быстро.

– Подтверждено. Выведите группу до Тревизо. Приоритет: сохранность. Сопровождения не будет. Свободных кадров нет. Вас встретят в Тревизо.

Я убрал коммуникатор. Повернулся к бледным карабинеров осматривающим церковь и разорванные трупы.

– Я получил задачу сопроводить вас до Тревизо. Необходим отдых и выдвигается через десять часов. Соберите целое огнестрельное оружие. Местные довольно агрессивные. Держитесь на стороже. Рекомендую стрелять на поражение в каждого, кто держит в руках оружие.

Мы вышли и пошли через площадь. Вокруг ни души. Только трупы. Надо спрятаться в одном из домов и восстановиться.

Сзади — церковь, развалины. Внутри — трупы. Особенно... Тот, кто был человеком. И тот, кто стал ангелом. Теперь — просто мясо.

Печень тянет, лёгкие режет — старые раны. Став на откате. Осталось ждать.

— Это... всё ты сделал?

— Да.

Он ничего не сказал. Но у людей глаза просто на лоб лезут.

Понимаю. Раньше я работал чище.

Квартира была на первом этаже дома старой постройки. Старый дом с облупленным фасадом и мёртвыми окнами. Ни света, ни признаков жизни. Дверь закрыта. Я ткнул в замок щупальцем — металл хрустнул, отлетела ручка. Стукнул сразу двумя — открылась. Застряла в перекосе, но я прошёл. Сигналов — никаких. Места хватит.

— Заходите, — бросил я через плечо.

Они замялись. Сначала заглянули внутрь, потом один шагнул. Остальные — за ним.

Голые стены, сломанный диван, кухонный стол, покрытый пылью. Я вытащил из карты мешок с рационом. Второй — с водой. Потом — ещё одну сумку. Консервы, галеты, концентраты. Всё упаковано. Расставил на столе.

Сразу снял куртку. Пошел в ванную. Вода есть. Отлично. Смыл кровь с рук. Умылся. Посмотрел на плечо. Пуля торчит. Так и знал, что ее вытолкнет.

Достал кинжал и выковырял пулю. Потекла кровь. Похрен.

Снял штаны, посмотрел. Нет, не видно. Глубоко зашла. Потом значит. Пока осматривал ногу, кровотечение уже в плече остановилось. Смыл кровь и пошел на кухню.

Карабинеры встали в полукруг. Молча. Глаза — на мне. Щупальца — не прятал. Светились, шевелились сами по себе. Одним поднял бутылку воды, другим — открыл банку. Их реакция — как на чёрную магию. Понимал. Но не комментировал.

— Садитесь, — сказал я. — Есть будете или нет — ваше дело.

Положили автоматы в углу.

Сели. Кто-то взял банку, открыл. Понюхал. Медленно начал есть. Один смотрел в одну точку, механически жевал. Старший — напротив меня. Не притрагивался. Только смотрел.

— Ты вообще кто? — спросил наконец.

Я ел. Не ответил сразу. Прожевал. Проглотил.

— Кто надо.

— Это не ответ.

— Иного не будет.

Он откинулся на спинку стула. Трещина в дереве скрипнула.

— У тебя щупальца, — продолжил он. — У тебя нет кисти. На теле шрамы, порезы, ожоги, ссадины, дырки. Ты ходишь, говоришь, таскаешь нас как сумки. Ты... что-то другое.

— Я живой, — сказал я. — Пока что.

— Как ты жив?

— Магия.

Он замолчал. Потом впервые за всё время протянул руку — банку с мясом. Распечатал. Начал есть. Медленно. Осмысленно. Остальные подхватили. Стук ложек, тихий шум жевания. Впервые за сутки — хоть какое-то подобие покоя.

Прошло минут двадцать. Потом он снова заговорил.

— У меня в городе... жена. И две дочки. Младшей четырнадцать. Старшей — двадцать. Они не в Тревизо. Если мы туда идём... есть шанс — забрать их с собой?

Я медленно выдохнул. Осмотрелся. Все ждали. Никто не говорил.

— Тогда нужна вторая машина, — сказал я. — Моя всех не увезёт.

Он кивнул. Опустил взгляд в еду. Слова выдавливал через силу:

— Я не знаю, живы ли они. Вряд ли дома. Город перекрыт. Ни телефонов, ни рации. Если...

Он оборвал сам себя.

Я достал карту. Изъял свой телефон.

— Номер жены помнишь?

Он застыл. Потом кивнул.

— Говори.

Набрал. Передал.

Он поднялся, отошёл к окну. Тихий гудок. Второй. Третий. Пауза.

— Марта? – Дальше стал лепетать по-итальянски. Я не понял.

Он отключил. Медленно подошёл. Вернул телефон. Говорил тихо:

— Они в доме её сестры. За окраиной города, в частном секторе. Пока тихо. Держатся. Соседи ушли. Муж ее сестры погиб.

— Адрес?

— Могу показать на карте.

Я кивнул. Открыл карту в телефоне и протянул ему. Он пальцем ткнул в район — северо-восток, километрах в двадцати от текущей позиции. Обходной маршрут — около часа пути.

Я посмотрел на него.

— Заберём. Если будут живы — вытащу.

Он кивнул. Молча. Глаза у него немного стеклянные. Не плакал, но был близко.

— Спасибо, — сказал он.

Я ничего не ответил.

Остаток вечера прошёл в тишине. Двое уснули прямо на полу. Один расстелил старое одеяло. Я сел у стены, прислонившись. Щупальца дезактивировал. Восстановление става — через два с половиной часа. Регенерация шла — медленно, но стабильно.

Я чувствовал, как тело снова становится моим. Пульс уходил в норму. Боль отступала. Кишки не собирал — уже плюс.

Но внутри — тревога. Не из-за Найран. Не из-за системы. Просто... что-то в воздухе. Как будто эта ночь — не окончание, а пауза перед следующим ударом.

Где-то там, за городом, в доме с садом, ждут дети. Ждет жена. Думают, что отец и муж придёт. Думают, что всё кончится.

Я закрыл глаза. Но не спал. Просто ждал. Отдохнуть. Хотя бы немного. Нервишки знатно расшатались.

Встал. Пошел опять в ванную. Скинул окровавленную и оборванную одежду. Сполоснулся в холодной воде. Смыл кровь и пот.

Одной рукой довольно неудобно. Непривычно. Хотя если палец отрос за несколько дней, то и рука отрастает.

Надеюсь...

Вытерся полотенцем висящем здесь. Осталось от старых хозяев. Интересно, что с ними? Вряд-ли живы.

Плечо ломило. Кисти не было. Спина тянула щупальца, как будто мешки