Ворота в тысячи миров. Том 2 - Борис Коломиец Страница 23

Уровень сознания нации очень высок, законопослушность на высоте, но... Мы проводим принудительную стерилизацию. Это важный шаг вперёд к очищению арийского народа, избавлению его от наследственных черт, которые ведут к тому, что в будущих поколениях появятся люди, нежелательные в нашем здоровом, прогрессивном обществе. [2]

– Общество заинтересовано в том, чтобы свобода размножения неполноценных была ограничена. [3] – Добавила молчавшая до этого Клара.

– Именно. Спасибо офицер Эвэрваль. К сожалению, не все это понимают. Особенно в ООМ. Тем приятнее встретить представителя молодого мира, заинтересованного в наших разработках.

– Я тут как частное лицо. – Был обязан уточнить, но доктор на это заявление только многозначительно покивал.

– Мы видели вас в составе делегации на релизе Терры-78. И мы всегда рады новым союзникам. Представляете, эти близорукие невежды называют нас не иначе как национал-социалисты. А мы демократы! Социал-демократы! Они принижают и извращают наши достижения! А ведь благодаря внедрённым программам уровень преступности у нас самый маленький в известном мультиверсуме. Тюрьмы стоят пустые! И что бы не говорили эти толстосумы с Либерти, но мы просто обязаны заменить собой естественный отбор, который почти перестал действовать в результате существенного облегчения социальных условий.

Раздался стук в двери и на пороге появилась Ингрид.

– Доктор Менгеле, мы закончили тестирование уровня интеллекта. Один ниже семидесяти. [4] – За спиной секретарши протопала на выход шумная толпа молодёжи. И только один стоял понурившись, придерживаемый за руку солдатом в чёрной форме.

– Всего один, так это же замечательно! Отконвоируйте его на заседание санационной комиссии. – Доктор жизнерадостно потёр руки. – Пора и мне на заседание. А знаете, почему бы вам не поприсутствовать? Посмотреть как это всё происходит на практике. Что скажите? Если департамент надзора не против, конечно. – Он посмотрел на Клару.

– Не против.

– Буду рад получить такой опыт. – Надо разобраться в конце-концов, что тут происходит. На словах-то всё гладко. Вроде бы.

– Замечательно, тогда пойдёмте. Это буквально в соседнем квартале. – Доктор встал из-за стола, снял белый халат и повесил его вешалку. Остался он в чёрных форменных брюках и чёрном кителе с шевроном СС на рукаве. С вешалки же снял фуражку с высокой тульёй. Чёрную. Улыбка была как всегда неотразима, в тридцать два зуба. – Вперёд, к здоровому будущему.

Менгеле бодро шагал впереди, а я всю дорогу вниз, на улицу, не мог отвести взгляд от чёрной формы доктора и серебристых букв СС. Наконец, не выдержав, задал вопрос Кларе вполголоса.

– Просветите, будьте добры, что обозначают эти нашивки у доктора?

– СС – сокращение от Служба Санации. Это самая уважаемая организация в нашем мире. В сфере их ответственности распределение разрешений на воспроизводство и поддержание здорового облика арийского народа.

Я замялся, но решил прояснить всё до конца.

– Стыдно спрашивать, но я не знаю значения слова санация.

– Стыдно что-то не знать, а учиться всегда полезно. Санация в данном контексте – это очищение и восстановление.

– Спасибо, офицер Эвэрваль.

Санационная комиссия заседала в мрачном здание красного кирпича с зарешеченными окнами первых двух этажей. Мы прошли мимо закрытых охраняемых железных ворот во внутренний дворик и поднялись по широким ступенькам. В холле тоже была охрана, в чёрной форме и даже с оружием. Честь доктору эти рослые молодцы отдали весьма бодро.

По коридорам долго плутать не пришлось, и вскоре мы зашли в зал, очень напоминающий таковой для судебных заседаний. На подиуме было место для нескольких судей, была и зарешеченная пустующая сейчас кабинка, очень большая, на четверть зала. Отдельный вход в неё прятался за решёткой. Особого места для адвоката или прокуроров я не увидел, зато сразу обратил внимание на пару охранников у противоположной двери у подиума. Всё остальное место занимали лавочки для зрителей, большинство из которых было занято. Менгеле стремительно скрылся в боковых дверях, а мы присели на свободные места в задних рядах.

– Что тут происходит, офицер Эвэрваль?

– Большинство этих людей тут, чтобы получить разрешение на зачатие. – Она обвела рукой зал, а я только сейчас обратил внимание, что почти все сидят парами мужчина-женщина. – Решение будет выносить специальная комиссия в составе врача, психиатра и судьи.

Напряжение в зале было весьма ощутимо – никаких шуточек или громких разговоров. Спустя минут десять из боковой дверки вышли члены комиссии: доктор Менгеле снова обзавёлся белым халатом, в такой же одежде была и престарелая дамочка, судью, благодаря мантии, не узнать было невозможно. Удар молоточком.

– Заседание санационной комиссии объявляю открытым. Вызываются Марта и Томми Шнобель. – Эхом застучала печатная машинка стенографистки – серой мышки, буквально слившейся с интерьером.

На площадку перед судьями спешно вышла парочка. Обоим было лет по тридцать и их мандраж был заметен даже с задних рядов.

– Комиссия рассмотрела вашу заявку. Доктор Ларсен, есть ли возражения?

– С точки зрения психиатрии противопоказаний нет. – Дама ответила, продолжая перекладывать бумажки на столе.

– Доктор Менгеле, что скажете вы?

– У обоих граждан очень плохие зубы. В сумме шестнадцать пломб на двоих – почти наверняка у потомства будут те же проблемы, а это лишняя нагрузка для медицинских фондов. Я против.

– Отказано. Рекомендую гражданам сменить пару. Следующие...

Дальше все для меня слилось в монотонную череду имён, которые я перестал запоминать, и приговоров, не отличавшихся разнообразием.

– ... Разрешено. Следующие...

– ... У обоих граждан были антисоциальные предки. Отказано. Рекомендую гражданам сменить пару. Следующие...

– ... Разрешено. Следующие...

– ... У гражданина плохое зрение, и продолжает ухудшаться. Работа сварщиком не должна влиять на зрение истинного арийца. Отказано. В случае дальнейшего ухудшения зрения рассмотреть вопрос о стерилизации. Следующие...

– ... Разрешено. Следующие...

Разрешено. Отказано. Два слова, которые решали судьбу генетической линии, прошедшей через века естественного отбора. Судьбу человека. Ещё не родившегося и даже не зачатого. Настроение упало ниже плинтуса, я мрачно смотрел на членов комиссии. Вот уж кто по настоящему судья и палач в одном лице.

Через боковую дверь зашёл офицер Службы Санации и о чём-то сообщил коллегии судей. Стукнул молоток.

– Первая часть заседания объявляется закрытой. Перерыв тридцать минут.

– Питер, мы можем уходить. Больше ничего интересного не будет. – Офицер Эвэрваль внимательно смотрела на меня своими льдистыми глазами.

– Конечно. Что у нас дальше по расписанию? Может перекусим? Очень хотелось бы попробовать вашей национальной кухни. – Я изо всех сил старался не выказывать настоящие эмоции. Клара замешкалась, и