Лебедевы. Начало пути - Андрей Коткин Страница 21

что полковник Лебедев очень сильный и неутомимый, и что они его очень по этой самой причине уважают, но вот такого уж точно не ожидал.…Впрочем, если подумать, он же у нас всю жизнь в армии. И воевал не один раз, и просто в разных маневрах участвовал. А за участие в боевых действиях и особенно за победы Система ведь раздает свои награды особенно охотно.

— Отец, совсем недавно мы с Пашкой услыхали, что в магической лавке за деньги предлагают способ, как этот самый барьер преодолеть, — проинформировал я его. А чего, вдруг полковник вечно занятый делами службы даже не задумывался о наличии подобного способа?

— Магическая лавка! — Фыркнул в ответ тот. — Наверняка просто отправят к Мирскому, взяв при этом за посредничество свой процент.

— А Мирский это кто? — Уточнил я заинтересовавшие меня сведения.

— Мирский — целитель. Хоть и не очень сильный, но имеет с изученных им целительских заклинаний вполне неплохой доход. Правда, в первую очередь потому, что это вообще единственный целитель на весь Павловск. Я даже в нашей губернской газете на днях повстречал его объявление. И там точно значился пункт, что он готов оказать полную поддержку в преодолении барьеров на Первичных характеристиках. Если только ничего не путаю, у него эта процедура стоит триста рублей за каждую из характеристик.

— А триста рублей — это ассигнациями или золотом? — Невольно задал я напрашивающийся после посещения магической лавки вопрос.

— Ассигнациями, наверное. Если даже натуральным серебром, то в объявлении такое отдельно обязательно указывается, не говоря уж о золоте, — ответил отец и тут же добавил, — да, вздор все это. Ни к Мирскому, ни тем более в магическую лавку я с этими своими барьерами не пойду. Как по мне, совершенно напрасная трата денег, я и без этого вполне отлично себя чувствую.

Ну, вздор, так вздор, — примирительно ответил я, и продолжил, — давай лучше снова начнем изучение заклинания. С двадцатью единицами в Интеллекте ты его должен теперь быстро выучить.

И таки в последнем своем утверждении я оказался абсолютно прав. Не за пять минут, конечно, но уже ближе к вечеру отец свое первое атакующее заклинание, Стрелы холода, до того никак не дававшееся ему, вполне себе выучил.

— Ну, вот, теперь смогу хоть немножко лед в леднике восстановить! Мясо с душком в щах я как-то не очень-то люблю. — С потаенной гордостью объявил суровый полковник, ощупывая стенку глиняной корчаги, покрывшуюся под воздействием его заклинания белесой изморосью.

Вы достигли шестого уровня. Три единицы первичных характеристик распределены в случайном порядке. — Вдруг оценила мои учительские старания Система. Немедленно зарылся в получившиеся результаты. Хм, а, прямо скажем, неплохо! На этот раз две из трех единиц оказались направлены в Дух и еще одна в Ловкость. Раньше в Дух Система единиц вообще не направляла. Совершенно очевидно, что для того, чтобы разблокировалась эта позиция, мне необходимо было начать заниматься магией.

— Интересно, а насколько сильным станет человек с показателем в сорок единиц Силы? — Высказал я словно в пространство свой давно заготовленный вопрос. Вообще-то отец у нас довольно упертый человек, но, возможно, сейчас, на волне радости от достигнутого им успеха, он возьмет, да и согласится….

— Отставить, — немедленно просек тот мою диверсию, и добавил, как мне показалось немного задумчиво, — К тому же, даже если я и соглашусь, вообще-то Силы у меня до сорока единиц все равно пусть немного, но недостает. Разве что Выносливость. Вот там в аккурат сорок, тютелька в тютельку.

— Значит, первым делом будем преодолевать барьер на Выносливости, — с преувеличенным энтузиазмом подхватился я. — А насчет денег не беспокойся. У меня с продажи ружья, если ассигнациями, как раз хватает.

Отец пристально посмотрел на меня, словно испытывая, и с некоторым запозданием кивнул.

— Ну, стало быть, так и поступим. Спасибо сын!

И вы только не подумайте, что я какой-нибудь бессребреник, моих денег мне было жалко чуть не до одури. Это ж один единственный раз я сподобился такой замечательный клад отыскать, в ближайшие годы больше никаких серьезных денежных поступлений у меня точно не предвидится. Но, с другой стороны, всего лишь раз посетив магическую лавку, я вдруг ясно увидел, насколько недостаточна эта сумма для воплощения поставленных мной перед собой целей. Ни на что хоть сколько-то значительное для моего собственного развития ее уж точно не хватит, и, напротив, такая огромная прибавка хотя бы в одной из характеристик у отца — это, и в самом деле, может оказаться чем-то очень-очень важным.

Несмотря на полученное от отца согласие, вот прямо так, сразу, прорывать барьер тот не поехал, как не поехал и на следующий день. А проведенный ритуал! После этого ритуала, как оказалось, временно перегнавшего часть его системных показателей из расчета две единицы физических характеристик в одну Интеллекта, количество Выносливости, включая потенциальные, не используемые цифры, у отца временно снизилось до девятнадцати.…Ну, зато у него оставалось еще три дня в запасе, чтобы выучить еще какие-нибудь заклинания.…И таки да! После изучения в следующий вечер всех имеющихся у меня заклинаний, он, похоже, тоже, как и я, загорелся их дальнейшим пополнением. Ну… во всяком случае, мне так показалось.

А теперь снова к делам школьным. Окончание хлопот с внедрением магических заклинаний среди членов нашей семьи каким-то совершенно случайным образом совпало с некоторыми сложностями в отношении с одноклассниками. Дело в том, что в нашей гимназии изначально так сложилось, что основной тон задавали выходцы из торговой городской верхушки. А если еще точнее, детишки из богатых греческих семей, уверенно державших львиную часть городской торговли в своих руках. Они и держались всегда наиболее дружно и в деньгах, благодаря своим родителям, стеснены не были.

И наш класс отнюдь не был в этом сложившемся общегимназическом миропорядке каким-то особенным исключением. Непризнанным, но оттого не менее реальным классным лидером в нем был сын крупного греческого торговца, Гектор Георгади, с еще тремя своими подпевалами, разумеется, тоже из числа его соплеменников. Мы, с моим мускулистым братцем, с самого нашего появления в стенах Павловской городской гимназии, оказались в рядах этаких нейтралов, которых греки, конечно, не боялись, но без нужды на наши интересы тоже не покушались. Совсем иное дело Афоня… Мелкий, щуплый, но очень живой, подвижный и временами даже злоязыкий Афанасьев просто-таки всем своим ехидным видом напрашивался на тумаки с подзатыльниками.

Собственно с Афони все и началось.