Эволюционируй или сдохни! - А. А. Птицын Страница 20

— Ты умираешь, — констатировал я вслух. — На улицах апокалипсис. Скорой не будет.

На его губах дрогнула попытка улыбки, сразу прерванная кровавым кашлем. Лёгкие наполнены кровью. Ни один зомби, даже мутировавший, не мог так изувечить человека. Значит... коллеги? В момент хаоса кто-то сводил старые счёты?

"Человек — главный монстр в любом апокалипсисе", — мелькнула горькая мысль.

— Эволюционируй — зашептал знакомый голос в голове, обволакивая сознание липкой паутиной — Знания... Навыки... Стань сильнее...

Я сжал зубы, резко встряхнув головой — будто пытаясь стряхнуть наваждение. В ответ по телу прокатилась волна боли, словно тысячи игл впились одновременно. Голос в голове загремел, превратившись в яростный рёв:

— СТАНЬ! СИЛЬНЕЕ! НАВЫКИ!

Губы сами собой растянулись в жуткой ухмылке — тело, будто не принадлежащее мне, наклонилось к окровавленной голове старика. Рука с дубинкой взметнулась вверх — и обрушилась вниз с глухим хлюпающим звуком. Я застыл, наблюдая, как мои пальцы впиваются в ещё тёплую плоть, вырывая кусок... живого? Ещё живого? Мозг отказывался осознавать.

— Что за чёрт?! — хотел закричать я, но вместо этого ощутил, как кусок мяса скользнул по горлу, а тело вдруг... отпустило.

Я отпрянул, ударившись спиной о стену. Ладонь, липкая от крови, непроизвольно прикрыла рот. Я только что убил человека собственными руками, живого, не зараженного. Да, ему оставалось не много, и в какой - то степени, это был акт милосердия. Но меня пугал не меньше тот факт, что я не контролировал себя. После этой мысли, в глазах потемнело.

Глава 9

Я моргнул и всмотрелся в зеркало перед собой, поправляя складки на форме. Армейская привычка к безупречному виду осталась, хоть и двадцать лет прошло с тех пор, как эта форма сидела на молодом теле куда лучше.

— Николай, ты что, ресницы решил подкрасить? — раздался знакомый голос. — Сколько можно перед зеркалом торчать?

Обернувшись, я увидел в дверях Мишку — такого же "недоношенного ублюдка контрактника", как и я сам. Сколько раз мы вместе из "горячих точек" выбирались — не сосчитать.

— Да вот любуюсь собой, чтобы потом от твоей рожи не стошнило, — огрызнулся я, хлопая дверцей шкафчика.

Мишка фыркнул, уселся рядом на скамейку. Его глаза вдруг стали серьезными, взгляд скользнул к двери.

— Слышал? Сегодня клиент приедет. Будет объект инспектировать.

— Мы же оба на планёрке были, если забыл, — я потянулся за берцами. — Всё готово, косяков нет.

— Не о том речь... — Миша понизил голос. — Будь осторожнее. Аран в последнее время ведет себя странно.

Я завязал шнурки с таким усилием, что кожа на пальцах побелела.

— Думаешь этот молокосос меня пугает? — резко выдохнул я. — Попробует что-то выкинуть — руки переломаю и за шкирку к начальнику. Устал я от него уже, но терпеть приходиться.

Миша лишь пожал плечами — мол, твоё дело, брат, я просто предупредил. Без лишних слов мы направились на пост — проверять подъезжающие грузовики с материалами.

Аран... При старом начальнике такого придурка даже близко не подпустили бы к охране. Жаль Ручникова — мужик был толковый, в своём деле собаку съел. Брал только ветеранов, прошедших не одну горячую точку. Такие люди работу свою уважали, ответственность понимали. Но стоило начальнику погибнуть в той дурацкой аварии, как на его место посадили нового — бумажника, которому было плевать, кто и как работает. Лишь бы в отчётах всё гладко было.

Мы с Мишей зашли в рабочий зал — помещение со шкафами документов, столами и компьютерами, с которых велось наблюдение за объектом. И тут же наткнулись на "компашку": несколько смуглых тощих типов во главе с Араном сидели за столом, играли в карты и похабно ржали над очередной бабской историей.

Коренастый, с каштановыми волосами, Аран поднял голову — и наши взгляды скрестились. Мгновенная молния, в которой искрилась такая ненависть, что воздух, кажется, затрещал.

Всё началось, когда новый начальник взял этого выскочку. А тот быстро сориентировался — начал либо выживать старых охранников, либо копить на них компромат. Через пару месяцев штат "похудел" вдвое. На освободившиеся места натаскали своих — таких же гнилых, как и он сам. Теперь они тут царствовали, делая что хотели.

Из старой гвардии остались только мы с Мишкой, да ещё парочка старичков.

***

Новый зевок застрял у меня в горле — я сдержал его, не желая показывать, как мне всё это осточертело. Экскурсия подходила к концу, и наш вылизанный начальник уже вовсю лизал зад заказчику, лишь бы тот закрыл глаза на сорванные сроки и участившиеся кражи на объекте. А чего он хотел? Когда охрана — это сборище пацанов, которые пороха не нюхали и за пару тысяч готовы пропустить любой подозрительный грузовик.

— Ещё пять минут, и я пойду сниму им номер в отеле, — тихо процедил Миша, наблюдая, как начальник буквально рвёт себе рот в улыбке, демонстрируя подобострастие. — Таких мужских нежностей на людях я ещё не видел.

Я промолчал, скользя взглядом по нашей небольшой группе: мы с Мишей, начальник с заказчиком и пара их охранников — здоровенные быки, у которых даже вены на шее выглядели так, будто могли переломать хребет голыми руками.

— Эй, а этот че тут забыл? — вдруг спросил Миша, глядя куда-то за спины верзил.

Я обернулся. К нам шатался один из строителей — оранжевая каска съехала на лицо, жёлтый жилет был в каких-то тёмных пятнах, а походка выдавала либо тяжёлое похмелье, либо откровенное пьянство.

— Сука, если заказчик его увидит - прошипел себе под нос я - Плакала наша премия за месяц!

Я сделал пару шагов вперёд, намереваясь перехватить алкаша, но между нами оказалось всё вышестоящее руководство в окружении верзил в чёрной форме. Те мгновенно засекли незваного гостя, развернулись и встали плотной стеной из накачанных мышц и напыщенных физиономий.

— Тут личная встреча, вам здесь быть не положено — произнёс самый крупный из них, и хотя голос звучал внешне спокойно, в нём явственно читалась стальная угроза. Его лапища вытянулась вперёд, чтобы преградить дорогу шатающемуся строителю.

И тут всё завертелось. Пьяница вдруг дико завыл и вцепился зубами в выставленную руку, с хрустом отрывая кусок мяса между пальцев. Верзила взревел от боли, но его напарник не растерялся — со всего размаху врезал строителю в висок, так что тот рухнул на бетон,