Красный Коммерсант - Ставр Восточный Страница 2

Меня он, естественно, видеть не мог, и я, желая хотя бы минимально подготовиться к предстоящей встрече, поспешил покинуть террасу и вернулся в кабинет. Поплотнее прикрыв за собой дверь, чтоб не задувало, я вспомнил физиономию и позу матерящегося партийного чиновника и ухмыльнулся:

— Не стойте и не прыгайте

Не пойте, не пляши-и-те

Там, где идёт строительство

Или подвешен груз! — тут я вздохнул и поплёлся к зеркалу. Да, пришлось завести себе эту полезную вещь, дабы при всевозможных хитрых разговорах с номенклатурой и прочими «доброжелателями» не выпадать из роли «пламенного юного пролетария», талантливого, но не особо образованного.

Пока я придавал себе вид «лихой и придурковатый», за мной вполглаза следили Дружок, развалившийся в углу кабинета, и Кузя, улёгшийся прямо на столе.

— И что им, деятелям, в своих кабинетах не сидится⁈ Каждому! Непременно! Надо встретиться лично и обговорить всё с глазу на глаз! В сотый раз! Из пустого в порожнее! Нафига тогда вообще телефон изобретали⁈ — ворчу, перебирая в памяти десятки успешно отражённых атак чиновников всех мастей и рангов. Те не то, чтобы на моё имущество претендовали. Оно-то как раз Божественным правом гарантированно. Но вот задавить меня бюрократией, загнав в нужные им рамки, явно вознамерились.

— Не дрейфь! Прорвёмся! — материализовался на моём плече Алукард. — Особенно если перестанешь халтурить и снова серьёзно займёшься Ведами, — заявил он, ехидно указывая кончиком щупальца на дверь, за которой скрывался персональный зал для медитаций.

Фамильяр со своей колокольни был свято уверен, что большая часть наших бюрократических и административных проблем решиться сама собой, стоит мне только взять ранг четвертый, «а лучше — пятый!»).

— Ты так-то сам сказал, что к усиленным тренировкам возвращаться нам ещё рано — месяцок выждать надо, — буркнул я, снял со спинки стула пиджак, накинул себе на плечи и стал похож на молодого Максима Горького.

— А ты и рад! Утром и вечером — тренировочка вполсилы — и досвидос. Филонщик!

— Понял я! Не нуди! С первоочередными делами разберемся, так я сразу и засяду. А сейчас давай узнаем, зачем к нам птица вещая из горисполкома пожаловала.

Я уселся за стол и, мельком глянув в зеркало, с удивлением обнаружил, что взгляд у меня — без всякого наигрыша — растерянный и усталый. «Знаешь, Алукард, — грустная мысль прошуршала, как мелкие камешки с крутого обрыва, — то ли я стал социопатом, то ли в Лакуне было, действительно, проще»…

Воспоминание вспыхнуло, как Сияние Грёз!

* * *

Вот я галопирую верхом на мамонте, спеша к месту сражения, окружённый сплочённым отрядом, вокруг орда такой монстрятины, увидев которую Босх и Дали долго рыдали бы друг у друга на плече — от зависти. Взбираюсь по гребню высокого холма, вот в сторонке первый экшн разворачивается: из арки неопознанного портала выскакивают люди и тут же бросаются в бой. Теросов, спешащих к Вратам и волей причуд местной топографии несущихся на них, они месят беспощадно и слаженно, хотя чудовищ, однозначно, больше многократно.

Бойцы уверенны: не паникуют, держат строй и вот уже — опаньки! — тянут из портала артиллерию! И магией этих страховидл хлещут направо и налево! Особенно сильны, как погляжу, удары заклинаний водной стихии. Я почти залюбовался, как группу теросов располовинило тончайшим водным клинком!

Засмотревшись на живописную баталию (полноценный магический бой в людском исполнении вживую я видел впервые), не сразу заметил, что одеяния этих бойцов несколько нетипичны для советских граждан. Точнее, совсем нетипичны. Не наши казачки-то, засланные!

Но обдумывать линию поведения в сложившейся ситуации было натурально некогда, краем глаза я заметил, что с фланга по небольшому ущелью к отряду несётся лавина тварей. Их не то, чтобы тьма, но много. Шипастые, длинноногие, отдалённо смахивающие на помесь дейнониха и стегозавра. Движутся так, что сразу ясно — стайные!

«И не только! — раздаётся в голове голос Алукарда, — У них у всех минимальный уровень — тридцатка. А те, кто в авангарде, уже на пике третьего ранга. И магия. То ли земли, то ли ещё чего… Не понимаю… Может, природы? И явно есть что-то укрепляющее. Прислушайся… Звуки слышишь? Нет! Почва трясется? Во-о-от! Хотя от галопа таких здоровяков земля должна ходуном ходить.»

— Ну, главное, чтоб у них магии смерти не было, — отвечаю, наблюдая за приближением к людям этого табуна здоровенных тварей. А народ и в ус не дует. Точнее дует, и ещё как. Заклинания летят — только в путь, да и про огнестрельное оружие никто не забывает. Вот только работают бойцы в противоположном направлении, не замечая надвигающейся к ним с тыла опасности.

А мне что делать прикажете? И вот моей коннице летит мысленный приказ.

Тут же от нашей дружной команды отделяются два десятка единорогов, с ускорением мчатся на противника и врезаются в бок потока теросов. И уходят в сторону: своё дело они сделали ( напоминаю, стихия единорогов — огонь!).

Сам я, немного выждав, поддержал маневр своей кавалерии мощным каскадом молний и с удовольствием наблюдал разрастающийся в рядах противника хаос.

Ни численное превосходство, ни скорость, ни изначальная слаженность теросов не спасли.

«И слабым манием руки на монстров двинул он полки, — усмехнулся Алукард. — Ты-то чего встрял? Это ж вроде не наши!»

«Это люди! — отмахнулся я, — остальное сейчас значения не имеет!»

Кстати, спасённый нами отряд заметил, что он спасён, только после вспышек моих молний. После чего его правый фланг изумленно наблюдал, как мои единороги устраивают локальный геноцид, втыкая в противников свой рог и пропекая их внутренности своей магией.

Правда, к чести вояк, надо сказать, что боеспособности и рассудительности они не потеряли ни на грамм. Обязанности свои выполняли, занятые позиции удерживали. Часть бойцов была оперативно перенаправлена для контроля на «моем направлении». Палить в нас из чего ни попадя, креститься и материться тоже никто не стал. А их предводитель — персона явно голубых кровей (и водная магия, надо полагать — его рук дело) — встретился со мной взглядом и коротко кивнул, приложив руку к груди.

Впрочем, долго размышлять над этим происшествием было некогда — мы приближались к месту главного сражения. Не сбавляя ходу, я мысленно давал своим питомцам последние распоряжения. Точнее, повторял уже не раз сказанное: людей не трогать ни при каких обстоятельствах — даже если они начнут в нас стрелять сперепугу. Внешне травоядным воздержаться от прилюдного