Переплетения - Гизум Герко Страница 16

Оба этих мира имели право на существование. Но они были несовместимы. Они существовали в разных измерениях, которые могли соприкоснуться на мгновение в безликом кафе, но никогда не смогли бы пересечься по-настоящему.

— Знаешь, Маш, — я мягко высвободил свою руку. — Думаю, кино — это отличная идея. Но, наверное, тебе лучше сходить на него с кем-нибудь другим.

На удивление, она приняла это абсолютно спокойно. Кивнула, допила свой кофе и просто ушла.

Это был не разрыв. Это не было трагедией.

Мы просто признали что мы слишком разные и дальше будет все сложнее.

Это была интересная попытка вернутся к отношениям, но для меня она в очередной раз провалилась.

Теперь я мог, не отвлекаясь, не пытаясь кому-то что-то доказать или объяснить, с головой уйти в тот мир, который был мне по-настоящему интересен.

В свою головоломку.

* * *

Мой «Взгляд Аналитика» упорно указывал на одно и то же место.

Не какое-нибудь логово монстров в глубине топей, не проклятая башня мага.

Древний Акведук.

Гигантское, полуразрушенное каменное сооружение времен Старого Королевства, которое, словно скелет доисторического змея, пересекало все болота. Логика была проста: если отравлена вся вода в регионе, значит, источник проблемы — в том, что связывает все водные артерии воедино.

Я ожидал найти там гнездо хаотических гигантских слизней или логово сектантов. Но вместо этого я увидел одинокую фигуру.

Имя: Шестеренка

Уровень: 14

Класс: Плут

По колено в мутной, ржавой воде, у основания одной из опор Акведука, стояла девушка-игрок. Коротышка. Видимо гномиха, я пока не разобрался как выглядят какие расы и как их различать.

На ней была легкая кожаная броня [инженера-разведчика], вся в карманах и ремешках, а на поясе болтался целый арсенал инструментов: отмычки, маленькие отвертки, какие-то щупы и клещи. Защитные очки-гогглы были сдвинуты на лоб, открывая лицо, сосредоточенное до такой степени, что, казалось, она не замечает ничего вокруг.

Она была полностью поглощена своим занятием — увлеченно ковырялась в каком-то древнем, заросшем тиной механизме, встроенном в основание опоры.

Ее ник — «Шестеренка» — идеально соответствовал ее виду.

Я не стал подходить. Я замер за ближайшим валуном и начал наблюдать. Рядом с ней в воде плавали трупы двух или трех Болотных Тварей. Значит, она способна за себя постоять. Но то, что она не полутала трупы — говорило о многом. Бой для нее был не целью, а досадной помехой, отвлекающей от настоящей работы.

Я наблюдал за ней минут десять, и с каждой из них мой профессиональный интерес рос.

Она не пыталась взломать механизм силой или прожать случайные кнопки в надежде на «авось». Ее действия были методичны и осмысленны. Она не была вандалом, она была реставратором.

Вот она достает какой-то щуп и осторожно измеряет зазор между двумя огромными, заклинившими шестернями.

Вот она прикладывает ухо к металлу, прислушиваясь к внутренним звукам.

Вот она достает из-за пояса маленький молоточек и легонько простукивает одну из труб, ведущих вглубь конструкции, явно пытаясь определить по звуку, пустая она или заполнена.

Казалось, она не играла, а работала. Она проводила сложнейший технический анализ древнего устройства, пытаясь не просто заставить его включиться, а понять принцип его действия.

Я смотрел на нее и видел не просто другого игрока. Я видел родственную душу.

«Коллегу».

Человека, который, как и я, воспринимал этот мир не как набор мобов и квестов, а как огромную, сложную систему. Только ее сфера была не анализ данных и логика алгоритмов, а чистая, практическая инженерия.

Впервые с момента выхода с Полуострова Первых Шагов я почувствовал, что не один в этом мире.

Я решил прервать ее изыскания.

Подходить к игроку, который очевидно занят чем-то важным, с банальным «Привет, нужна помощь?» было бы неразумно. Нужно было сразу говорить на ее языке.

Я вышел из-за валуна, шлепая по воде.

— Думаешь, проблема в механизме? — спросил я, останавливаясь в паре шагов от нее.

Она вздрогнула от неожиданности, и в ее руке тут же мелькнул короткий кинжал. Увидев, что я не представляю угрозы, она с явным раздражением от того, что ее оторвали от дела, бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд.

— А в чем еще? — ответила она быстро, почти на выдохе, используя незнакомый мне технический сленг. — Эта штуковина явно должна что-то фильтровать. Смотри, редуктор давления заклинило намертво, и вся система встала. Я тут уже час пытаюсь понять, что заклинило первым — байпасный клапан или сама червячная передача. Это не баг, это фича.

Ее мозг работал со скоростью процессора. Она видела сломанный механизм и искала сломанную деталь.

— Поломка механизма — это следствие, а не причина, — возразил я, тут же включаясь в спор. — Что-то изменилось в самой воде. Ее химический состав стал более агрессивным. Это разъело резиновые или кожаные уплотнители, из-за чего и заклинило твой редуктор. Чинить механизм бесполезно, пока мы не найдем источник загрязнения.

Она выпрямилась и впервые посмотрела на меня не как на досадную помеху, а как на оппонента в споре.

В ее глазах блеснул интерес.

— Чушь. Вода всегда была здесь агрессивной, это болото. А механизм — это наследие Древних, он рассчитан на такие условия. Его ресурс прочности на порядок выше, чем у этой органики. Поломка — первична. Какой-то подземный толчок, смещение грунта — и одна из шестеренок просто вышла из пазов. Это вызвало цепную реакцию, система встала, и теперь вся дрянь из топей идет напрямую, без очистки.

Наш первый диалог был не знакомством, а профессиональным спором двух специалистов, столкнувшихся с комплексной проблемой. Она говорила на языке инженерии, о механической системе Акведука. Я — на языке анализа данных, об экологической системе всей локации. Она видела сломанный компьютер. Я видел вирус в сети.

— Но подземные толчки были? — спросил я, ухватившись за ее слова. — Староста говорил про землетрясение год назад. Но никто не придает значения.

— Именно! — она победно ткнула в мою сторону гаечным ключом. — Это может быть первопричиной.

— А что, если толчок не сломал механизм, а вскрыл что-то? — парировал я. — Открыл доступ к новому источнику, который и начал отравлять воду?

Мы смотрели друг на друга несколько секунд. И в этот момент, в пылу спора, до нас обоих одновременно дошло.

— Черт, — выдохнула она, опуская