Гарах: Нотлэм - Soister 111 Страница 15

— Так это… я продал уже все. — невинно ответил он — Прости.

— Ну прекрасно. Я требую возмещения!

— Что? Брат, ты чего? Ты же знаешь, что на мне и так долги! Пойми меня! — взмолился Кои, но я только покачал головой.

— Ты же помнишь наши правила. Ты не трогаешь мое — я не трогаю твое. Звезды видят, я тебя понимаю, забрать себе, использовать, схоронить где-нибудь, но не, Каррас тебя выдери, продавать же!

— Пять-ноль-три. — не дав раскрыть ему рта, начал арбитр — Как вы можете возместить требуемое?

— Кровью! — довольно шустро нашелся Кои. Видно он задумался над этим пока шел сюда, он хорошо знает мой характер и понимал, что не сможет возместить стоимость моих вещей — Бой в клетке.

— Я принимаю вызов. — снова пожал плечами. Хоть я никогда и не был достаточно сильным бойцом, сейчас у меня было преимущество, на которое я сделал ставку.

— Решение принято. — заключил арбитр и вынес вердикт.

* * *

Клетка была одной из сдерживающей порядок в лагере мер. Все таки мы живем добычей за пределами лагеря, постоянными вылазками, которые не редко переходят в боевые стычки с силами Городов, разных тварей, ботами Периметра и другими людьми. Мы привыкли защищать себя и свое имущество не на советах и словами, а оружием в руках.

Эфир восполнялся медленно, но не слишком. За два часа ожидания перед боем я успел полностью восстановиться. И когда охранники дали добро на заход в клетку, забрав оружие и сумки, проглядев спрятанную в ремне карту, я уже предвкушал совою долю Фреймов, а так же как рюкзак самого Кои будет приятно оттягивать мое плечо.

Жаль ли мне его? Немного. Мы с ним прожили в вместе пару лет, не раз ходили на совместные вылазки, отмечали особенно удачные, спасали друг другу скальп и набивали морды. Но ни разу, за годы дружбы, мы не позволяли перейти границу и посягнуть на личные вещи. Пусть Кои и попытался утешить совесть оставленной запиской, он значительно снизил мои шансы на выживание. За что и должен поплатиться.

— Нот, ну серьезно? Ты хочешь, что бы все это кончилось вот так? — еще раз попытался он, стоя передо мной.

— А ты думал будет просто? — хмыкнул я — Сунуть лапу в самое ценное для меня и не понести наказание? Может быть еще скажешь, что я сам виноват? Нет, Ийос, этого не будет.

— От… откуда?

— Уже не важно. Мне было приятно быть твоим другом, но пора прощаться.

За этот короткий разговор шкала загрузки над его головой дошла до конца и я резко побежал к нему, держа в руке карту ножа.

Красная линия показала, что удар будет слева, я заметил мигнувшую цифру "86 %", и удар действительно оказался слева, под который я легко поднырнул и всадил ему нож под ребра.

Никаких трогательных последних слов не последовало. Кои умер быстро, хрипло выдавив изо рта кровь и обмякнув. Мне было плевать, только приятная волна полученных фреймов заставила помедлить, от чего труп упал на меня.

Внимание! Вы получили 8 ФР! (20/100)

Роняя тело вперед и пряча нож обратно в карту, я шел на выход, размышляя над результатом. Этого количества фреймов хватит что бы улучшить "Приятеля", но при этом пятидесяти свободного Эфира мне хватило только на считывания потерна и секунду действия "Функции". Сам "Приятель" так же работал в урезанном формате, не давая всей доступной информации. Нужно улучшать "Эфирный бассейн", иначе толку с моих способностей не будет. А для этого нужно больше фреймов.

— И где ты его спрятал? — спросил стоявший на охране боец — Откуда нож?

— Звезды подарили. — отмахнулся от него — Где причитающиеся?

— В шкафчике. Можешь забирать. — он махнул в сторону клетки. А точнее в сторону другого входа, у которого тоже стоял шкафчик для вещей — Жестокий ты Нотлэм. Он ведь действительно думал что ты сдох.

— Даже Падальщики ждут три дня после смерти члена группы, а этот и двух не выдержал. Его проблемы.

Стоило мне забрать вещи бывшего друга, как меня едва не подхватили под руку парочка других ребят.

— С тобой хочет поговорить Староста. Сейчас — без всяких приветствий прогудел грубый женский голос из под шлема — Сам пойдёшь, или…

— Пойду, конечно. — готовый к такому, кивнул бойцам — Как я могу отказать даме?

Ожидаемое развитие событий. Совет и арбитры не могут решать вопросы уровня Системы, но обязаны докладывать о подобном. Это и была причина, по которой я эскалировал конфликт с Кои. Нужно было решить проблему сразу, пока меня не стали изучать и не заперли невесть где.

Идти пришлось так же не через сердце лагеря, где были места отдыха, торгаши и тысячи зевак, где велась основная жизнь лагеря. А по периферии, техническим коридорам фабрики, чьи помещения давно были переоборудованы под административные, жилые производственные и прочие районы.

— К Старосте по личному приказу. — отрапортовала все та же женщина стоявшему на входе охраннику и назвала номер приказа — Один-восемь-девять-ноль.

Охранник кивнул, постучал в дверь и та раскрылась, давая обзор на громадную картину, реликвию старого мира найденную в одном из ковчегов тысячелетней давности. Там же, был и стол Старейшины с множеством голографических экранов за которыми и работал.

— Еще живы, Староста? — шутливо поприветствовал его, а стоило мне шагнуть, как в нагрудном кармане пиликнула полоска планшета, оповещая о потери связи.

— Пока не развалился. Ты, вижу, тоже цел. — кивнул он.

Староста был человеком древним. Вроде как он хранит лагерь уже вторую сотню лет, а сколько живет вообще неизвестно. Слухи о нем ходят разные, но я верю тем, что рассказывают о его городском и даже аристократическом прошлом, где старик занимал далеко не последнее место. За что и получил множество генных модификаций и, судя по уже другим слухам, синтетические руки с модифицированным скелетом, но подтверждений тому нет.

— Мне рассказали о тебе. На Совете ты поведал арбитром о некой "Системе". Расскажи и мне, будь любезен. — спокойным тоном попросил он, продолжая работать с экранами.

Непривычно слышать такие формальности в нашем-то обществе. Городские считают нас дикарями. Вульгарными, полыми, грубыми и необученными даже основам социальных норм. В чем-то они, разумеется, правы. У нас даже школ не было, разве что детские лагеря, где присматривали за малышней до двенадцати лет, а дальше уже, будь добр, приноси пользу.

— Ничего нового вы не узнаете… — пересказал всю ту же историю, добавив еще