Брандвахта - Александр Викторович Горохов Страница 51

— Я покажу, где отходит дорога через сады, она прямо к заводу «Салаватстекло» выходит. А от него и до нашего 52-го квартала совсем близко.

— Ну, тогда давай просто остановимся, чтобы «в кустики сходить».

Встали прямо напротив бензозаправки, расположенной в какой-то сотне метров от перекрёстка, и Васёк действительно ломанулся с дороги.

— Да куда ты? Что, у машины не можешь попИсать? Движения-то по дороге вообще нет.

— А, ну, да, — извиняюще улыбнулся парень.

Сделали своё дело и собрались ехать дальше. Вот только стартёр отозвался на поворот ключа лишь металлическим щелчком. И в первый раз, и во второй, и в третий…

40

Всё ясно. Аккумулятор не виноват, его напряжения, скорее всего, вполне хватит, чтобы крутнуть стартёр, а тот даже не шевелится. Значит, проблема во втягивающем реле. Машина ведь очень неновая, видимо, со временем «выгорели» плоскости медных «болтов», которые при повороте ключа зажигания замыкаются медной же пластиной, и ток идёт на стартёр. Лечится элементарно: «болты» вынимаются, переставляются в квадратном гнезде на 90 или 180 градусов, и всё начинает работать, как новенькое. Но и этого можно обойти, просто замкнув клеммы какой-нибудь отвёрткой, имитировать эту самую «замыкающую» пластину.

Вот только хрен вам! Щелчок есть, искры при замыкании-размыкании есть, а само реле ничего не втягивает, соединяя вал стартёра с шестерней двигателя при помощи обгонной муфты, прозванной то ли по названию когда-то выпускавшей её фирмы, то ли по фамилии изобретателя, «бендикс». Значит, придётся чуток «пожить половой жизнью», чтобы снять это чёртово реле, разобраться, в чём дело, а потом поставить его на место. Под дождичком, то ненадолго прекращающемся, то снова начинающим сыпать, неприятно работать, но деваться некуда, придётся вставать раком и ковыряться. Ну, а реле буду разбирать уже в салоне.

Ваське скучно, он норовит помочь. Да только вдвоём делать нечего. Поэтому шикнул на него, чтобы не мок зазря, загнал в машину.

«Вскрытие» показало: хрен нам, а не заводка машины при помощи стартёра! Пластины, на которые я сразу же погрешил, конечно же, тоже подгоревшие. И хозяин «Москвича» уже поворачивал их на 90 градусов. Но дело не в них, а в одном из «спаренных» проводов, подающих ток на соленоид, собственно, и притягивающий тот самый бендикс. Один цел, а второй перегорел, поэтому тока хватает, чтобы соленоид щёлкнул, а вот чтобы он полноценно сработал — нет. Только замена всего реле! А где ж его, заразу, взять посреди пустынной дороги? Толкнуть машину? Да только «четыреста двенадцатый», тачка тяжёлая, боюсь, нам с Василием не растолкать её до такой скорости, чтобы двигатель «схватил». Но всё равно попробовали. Безрезультатно!

Наша возня и потуги с попыткой завести авто «с толкача» привлекли внимание кого-то из обитателей деревни Новая Васильевка, расположенной всего-то в паре сотен метров от места, где мы встали.

— Сломались, что ли? — нарисовался возле машины потрёпанного вида мужичок.

— Есть немного, — поморщился я от досадного недоразумения в дороге.

— Из Уфы, что ли? — глянув на номера, продолжил допытываться визитёр.

И тут под дождик уже вылез Васёк.

— Я — салаватский, а Володя и вовсе из-за Урала. Оба застряли в Уфе, а теперь, когда дороги стали проезжие, едем, чтобы моих родителей похоронить.

— Нужное дело, — кивнул товарищ. — А родители у тебя где работали?

— На «Салватстекле», — тоже поняв, что нас проверяют, сообщил брат жены и поведал и фамилию, и то, кем те работали, и где жили.

— Были бы неместными, не помог бы, — честно признался деревенский. — А раз ты здешний… Чем только помочь?

По поводу втягивающего реле он только пожал плечами, мол, я в этом не пЕтрю. Но подсказал, что на самом въезде в город со стороны «Нефтеоргсинтеза» есть парочка магазинов запчастей, «уже вскрытых», и там может быть, найдётся то, что мне нужно. И не отказался помочь толкнуть нашу «лайбу». Завелась!

Отблагодарил Марата пачкой сахара, пяток которых в качестве «денег» прихватил в дорогу. В результате расстались лепшими корешами с приглашением, «если что случится, заезжайте, помогу!».

Магазины мы нашли сразу. Да что их искать? Вот они, прямо рядом с дорогой, в самом начале улицы Первомайской. Только внутри — полный разгром, и среди массы разнокалиберных коробок и коробочек что-то отыскать практически невозможно. Так, порылся чуток для проформы и махнул рукой.

— Не нашёл? — поинтересовался Вася, остававшийся сидеть в машине, у которой я не стал глушить двигатель.

— Нашёл, — показал я на «Москвич», припаркованный на обочине метрах в двухстах впереди.

И снова «половая жизнь» с гайками в позе «раком». Только уже без опаски замкнуть «плюсовой» провод на массу: аккумулятор-то у машинёшки уже сел.

— Другое дело! — проворчал я в ответ на звук работающего стартёра.

В Салавате, как и в Уфе, из многоэтажек сбежали уже практически все. Благо, и в самом городе есть пара районов частного сектора, и, со слов Богданова, профкомы двух промышленных гигантов не скупились выделять садовые участки работникам. Так что ехали по совершенно пустому городу. Прямо и прямо, если не считать двух площадей с круговым движением, одной с гостиницей на углу, а второй — со стелой посредине.

Там, на второй, я и заметил знакомый грузовичок, прижавшийся к обочине сразу за ней. Двери пустого фургона распахнуты, в отрытой водительской двери пара пулевых пробоин, а рядом — тело… Эх, Садык, Садык! Ну, зачем ты послушался свою подругу⁈ И у неё где-то сейчас далеко не лучшие времена настали, и сам голову сложил.

— На обратном пути и его похоронить надо, — помрачнел я.

— А Лилю искать не будем?

— Где? И кто нам её отдаст, если мы заявимся к тем, у кого она сейчас? Скорее, самих нас на месте положат, чтобы не лезли, куда не следует.

То, что осталось от матери Василия и Натальи, выносили во двор на каком-то покрывале. Мягкие ткани совершенно разложились, оставив на постельном белье только до сих пор смердящие клочки. На Ваську смотреть было страшно. Но что делать? Никому другому такое не поручишь, а мне одному не справиться. Слёзы из глаз текут, но только губы плотно-плотно сжал и молчит.

Да что там Вася? Меня и самого колотит, как в те дни,