Выжить вопреки - Игорь Викторович Поляков Страница 11

Она еще жива и в его глазах

ты выполнила свою миссию

прочитала приговор. И захотела это, и получила то, чего желала

я освобожу тебя от этой проклятой жизни

от обязанностей и прав

от счастья и несчастья

от радости и горя

от добра и зла

от веры и неверия

от желания и отрицания

от этого сжигающего плоть огня

от необходимости набивать брюхо

и от необходимости выделять нечистоты

я отведу тебя туда где ничего нет

или есть все

и где ты получишь то что хочешь

или не хочешь

если захочешь.

Очнувшись, Лидия Гавриловнаподнесла к своим глазам правую руку, уже зная, что увидит.

Кровь, яркая алая кровь.

Инстинкт самосохранения заставил её сползти с кровати, добраться до двери спальни и, открыв её, позвать мужа.

Лидия Гавриловна смотрела на мелькающие за окном машины скорой помощи дома и деревья, словно наблюдала в кинотеатре чужую жизнь. Или созерцала быстротечную смену кадров своей жизни. Она чувствовала боль от инъекций,

слава богу, я еще жива,

видела качающийся над головой флакон, от которого тянулась тонкая трубка.

- Я умру? – спросила она

кого?

- Не знаю, надеюсь, нет, - услышала честный ответ

от кого?

Она закрыла глаза, отдаваясь покачивающимся движениям автомобиля, не желая сопротивляться охватившей её слабости.

- Женщина, откройте глаза, - услышала она через секунду, и, послушно открыв глаза, увидела вокруг белые кафельные стены и закрытое маской лицо. – Говорить можете?

- Кто же теперь будет трахать мои мозги, ведь я хочу этого постоянно? – спросила она маску. Или подумала, что спросила.

- Субстрат совсем без крыши, - услышала она

или показалось,

перед тем, как снова погрузиться в себя.

Уже навсегда.

Рождение и смерть-3

5.

Вера Малахова ждала, когда стрелки на часах приблизятся к девяти часам. Время в послеродовой палате текло медленно, от кормления до кормления. Груди болели, молоко самопроизвольно стекало из сосков, и её рубашка в области груди и живота уже промокла.

С молоком у неё всегда было хорошо. Родила она уже четвертый раз и снова дочь. Муж будет недоволен, потому что он хочет мальчика. Вера во всем винила себя, - он старается, работает, все деньги в дом, а она не может ему родить мальчика. Но новорожденную девочку она все равно любила. Ребенок не виноват, что её мать такая непутевая дура.

В коридоре послышался стук колес каталки с детьми и их голодный плач. Вера только вчера поздним вечером родила, и это кормление было вторым. Она с нетерпением ждала ребенка, толком не разобравшись ночью или ранним утром, на кого она похожа и радуясь встрече со своей частичкой.

- Вера, держи свою плаксу, - детская сестра протянула ей завернутый в пеленку орущий комок. Ребенок сразу затих, получив грудь. Вера с умилением смотрела, как она жадно хватает сосок.

Нос мой, глаза мои, а уши и подбородок – папин.

- Девочки, у кого молока много, покормите мальчика, - спросила медсестра, - мама у него умерла в родах, он недоношенный и материнское молоко ему было бы кстати.

Только сейчас Вера заметила, что на каталке остался еще один завернутый в пеленку комок, тонко пищащий в наступившей тишине палатного кормления. Её доброе сердце рванулось к этому малышу, да и молока у неё с избытком.

- Давайте мне, - сказала она и, получив в свободную руку ребенка, уточнила:

- Почему его мама умерла?

- Кровотечение, - спокойно ответила сестра.

раковая опухоль проросшая насквозь мышечную ткань и высосавшая все соки из этого плодовместилища

- Что вы сказали? – удивилась Вера, но медсестра ушла, а соседки по палате были заняты своими детьми.