Дети Божии - Мэри Дориа Расселл Страница 5

Невдалеке находилась пара вооруженных членов каморры. Один из них сделал шаг в сторону автомобиля, но, заметив это, отец-генерал отрицательно качнул головой, и человек возвратился на пост. Эмилио еще раз вывернуло наизнанку, прежде чем он сел на пятки, растрепанный и несчастный, закрыв глаза, так как мигрень искажала его зрение.

– А как звали эту девочку, Винс?

– Селестина.

– Я не вернусь. – Он уже засыпал. Инъекция транквилизатора всегда вырубала его. Причины не знал никто; очевидно, физиологическое состояние его организма еще не пришло в норму.

– Боже, – пробормотал он, – не… надо больше так поступать со мной. Дети… младенцы. Не делай этого снова…

Брат Эдвард посмотрел в глаза отцу-генералу.

– Это была молитва, – уверенным тоном произнес он через несколько минут.

– Да, – согласился Винченцо Джулиани. Он поманил к автомобилю обоих каморристов и отступил в сторону, когда один из них, разобравшись с конечностями, поднял легкое и обмякшее тело Сандоса и отнес обратно в машину.

– Да, – признал он, – увы, это так.

Брат Эдвард позвонил привратнику, чтобы известить его о ситуации.

И когда по круглой подъездной дороге он подъехал к передней двери практичного и внушительного каменного здания, не казавшегося чрезмерно строгим лишь благодаря окружавшим его пышным садам, их уже ожидали носилки.

– Слишком рано, – проговорил брат Эдвард, пока они с отцом-генералом наблюдали за тем, как Эмилио уносят в постель. – Он еще не готов для таких ситуаций. Вы слишком торопите его.

– Я тороплю, он отбрыкивается. – Джулиани поднес ладони к голове, приглаживая волосы, десятилетия назад покинувшие его макушку. – Мне не хватает времени, Эд. Я буду удерживать их столько, сколько смогу, но я хочу, чтобы на этом корабле были наши люди. – Уронив руки, он посмотрел на запад, на горы. – Мы никаким другим образом не сможем позволить себе новую миссию.

Поджав губы, Эдвард покачал головой, легкие его чуть посвистывали на каждом вдохе. Астма всегда разыгрывалась в конце лета.

– Нехорошее решение, отец-генерал.

На какое-то время Джулиани как будто бы забыл о том, что находится не в одиночестве. А затем, сохраняя внешнее спокойствие, посмотрел на невысокого толстячка, пыхтевшего рядом с ним в пятнистой тени древней оливы.

– Благодарю вас, брат Эдвард, – произнес отец-генерал сухо и четко, – за высказанное мнение.

Поставленный на место Эдвард Бер проводил Джулиани взглядом и только потом забрался в автомобиль, чтобы отвести его в гараж, где подключил машину к зарядке и, вопреки привычке, забыл запереть, хотя всякий сумевший пройти мимо охранник из каморры интересовался бы Эмилио Сандосом, а не автомобилем, настолько древним, что его приходилось подзаряжать каждую ночь.

Пока Эдвард, задрав голову, смотрел вверх на окно спальни, которое только что задернули занавеской, потягиваясь и мурлыча, явился один из местных котов. И хотя Эдвард всегда восхищался красотой кошек, он привык видеть в них источник всякого рода заразы.

– Брысь, – сказал он животному, которое тем не менее продолжило тереться о ноги Эдварда, считаясь с его тревогами не более, чем только что отец-генерал.

Через несколько минут после этого Винченцо Джулиани вошел в свой кабинет, затворил дверь с тихим, отмеренным щелчком и, невзирая на это, не столько сел в кресло, сколько рухнул в него. Упершись локтями в широкую, безупречно отполированную блестящую поверхность каштановой крышки стола, он прикрыл лицо ладонями и зажмурился, чтобы не видеть собственное отражение. «Торговать с Ракхатом неизбежно придется, – сказал он себе. – Карло намеревается торговать, поможем мы ему или нет. Однако таким образом мы можем оказать смягчающее влияние…»

Подняв голову, он протянул руку к своему ноутбуку; открыв его, Джулиани нашел письмо, которое безуспешно пытался закончить все предыдущие три дня.

Оно начиналось с обращения «Ваше святейшество…», однако отец-генерал писал не одному Папе. Этому письму предстояло войти в историю, стать частью первого контакта человечества с инопланетными разумными существами.

«Благодарю вас, – писал он, – за любезно проявленный интерес к состоянию и здоровью Эмилио Сандоса. За год, прошедший после его возвращения на Землю с Ракхата в сентябре 2059 года, отец Сандос вылечился от цинги и анемии, однако до сих пор находится в состоянии хрупком и эмоционально нестойком. Как вам известно из сообщений медиа в прошлом году, составленных на основании утечки информации от персонала римского госпиталя «Салватор Мунди», мускулатура пальцев обеих кистей его была иссечена на Ракхате, удвоив длину его пальцев и сделав их бесполезными. Сандос до сих пор не совсем понимает, почему его преднамеренно подвергли такому увечью, которое явно не рассматривалось как пытка, хотя, по сути дела, именно пытку и представляло. Он полагает, что процедура эта отмечала его зависимость или принадлежность некоему ракхатцу по имени Супаари ВаГайжур, о коем ниже. Отцу Сандосу были предоставлены биоактивные экзопротезы; он с большим усердием трудился, осваивая их, чтобы достичь ограниченной сноровки, и в настоящее время способен почти полностью обслуживать себя…»

Пора отнимать его от Эда Бера, решил отец-генерал и отметил в памяти: откомандировать брата Эдварда. Возможно, в новый лагерь беженцев в Гамбии. Можно также воспользоваться опытом Эда в уходе за жертвами групповых изнасилований. Выпрямившись и стряхнув рассеянность, он вернулся к письму.

«По мнению старших священников миссии, – продолжался текст, – Эмилио Сандос обеспечил существенную часть успеха на начальной стадии первого контакта. Его чрезвычайное мастерство и огромные лингвистические познания помогли всем остальным участникам экипажа «Стеллы Марис» в их исследованиях, a его личное обаяние позволило им подружиться со многими ВаРакхати. Более того, очевидная красота его духовного состояния на первых годах экспедиции воскресила веру в душе по меньшей мере одного из мирян – участников полета и обогатила стойкость в вере собратьев священников.

Тем не менее отец Сандос стал объектом ядовитого публичного осуждения за предполагаемое обществом поведение на Ракхате. Как вам известно, через три года следом за нашим кораблем был отправлен «Магеллан», корабль, принадлежащий Консорциуму Контакт и преследовавший в первую очередь коммерческие интересы. Скандал хорошо продается; сенсационные обвинения против наших людей (и особенно против отца Сандоса) должны были послужить экономической выгоде Консорциума, так как пышущие злобой отчеты их экипажа были отправлены от Ракхата на потеху всего земного человечества. На самом деле экипаж «Магеллана», высаживаясь на Ракхат, находился в полном неведении о планете и ее обитателях, и есть все основания предполагать, что Супаари ВаГайжур ввел их в заблуждение относительно многих фактов. Последовавшее и оставшееся необъясненным исчезновение членов экспедиции «Магеллана» отчасти предполагает, что и они пали жертвой какой-нибудь фатальной ошибки, не совершить которую на чужой планете невозможно.

Таким образом, из восемнадцати людей, высадившихся на Ракхат в составе двух отдельных экспедиций, выжил только Эмилио Сандос.