Цицерон и боги Зеленой планеты - Андрей Васильевич Саломатов Страница 39

Потом-то мы поняли, чем питается наш инопланетный пассажир — ему по вкусу пришлась хлопчатобумажная и льняная ткань. Заодно он сожрал все наше постельное белье и попробовал мой новый полушерстяной костюм.

В каюту мы с Илюшей попали только незадолго до завтрака. Когда мы вошли, зверь лежал на объеденном матрасе и дремал. Мы долго не решались к нему подойти, но оказалось, что это ночное животное и днем его можно брать голыми руками.

Когда мы его запихивали обратно в шкаф, он лишь приоткрывал один глаз и лениво отбрыкивался задними лапами.

Сами понимаете, в корабле больше его спрятать было негде, на волю не выпустишь, а до Земли лететь целую неделю. Пришлось скормить ему все тряпки, которые мы нашли, в том числе и шторы из кают-компании, поварской халат с колпаком и даже половые тряпки.

Нам даже пришлось стащить несколько простыней из корабельной прачечной. Попутно я прихватил оттуда брюки помощника капитана корабля — мне же надо было в чем-то ходить.

— Эх, не я был там помощником капитана, — проговорил Павел Васильевич. — Я бы тебя быстро вывел на чистую воду.

— И без вас вывели, — вздохнул Михаил. — Все было бы нормально, но как-то вечером, когда я в зверинце проверял запоры на клетках, наш зверь вырвался из шкафа. Илюшка испугался, выскочил из каюты, а дверь не успел за собой закрыть. Ну и пошел наш пассажир гулять по кораблю. Вначале он забрел в рубку и загнал дежурного на пульт управления. Пока тот пытался вызвать подмогу, этот паразит сожрал его китель вместе с пуговицами и документами. Затем он выгнал из капитанской каюты самого командира корабля. Капитан выскочил в коридор в одних подштанниках, и зря. Когда он снова попал к себе, в каюте не осталось ни одежды, ни постельного белья — зверь все слопал.

Естественно, первым делом капитан позвал меня и потребовал объяснений. Я появляюсь, будто ничего не знаю, а он мне и говорит: «У вас из клетки вырвалось очень опасное животное».

«Ничего подобного, — отвечаю я ему. — Пойдите посмотрите, все звери на месте, как и положено по накладной».

Что ж, собрался корабельный совет, половина команды в пижамах, а помощник командира — в трусах. Сидят, гадают, откуда взялся «чужой». Затем постановили сообщить на Землю, что на корабле объявился неопознанный зверь, поедающий одежду. С Земли тут же пришел ответ: «Зверя ликвидировать». А этот самый «чужой» так нажрался разного тряпья, что разлегся посреди коридора и лежит икает, наверное, от пуговиц — медные все-таки.

Тут-то нас с Илюшей и разоблачили. Помощник капитана берет ружье, вставляет ампулу в ствол и между прочим спрашивает у капитана: «Через какой люк будем выбрасывать обжору в космос?» Ну, Илюша и не выдержал. Бросился к зверю, закрыл его собой и закричал: «Не дам! Это мой! Не дам выбросить животное в космос!»

Все, конечно, все поняли. Зверя, разумеется, не выбросили из корабля, я посадил его в свободную клетку, и до Земли он благополучно лопал старые простыни и чехлы от матрасов. За неделю этот тряпкоед округлился и здорово поправился.

На таможенном контроле на меня составили протокол, мол, грубейшее нарушение устава, и сообщили на работу.

Домой я возвращался в изжеванном костюме. Пока зверюга его распробовал, он успел съесть полбрючины. Так что выглядел я — сами понимаете как.

Сейчас он живет в школьном зоопарке и весит килограммов восемьсот. Вскоре выяснилось, что это щенок, детеныш. За два месяца он стал размером с белого медведя. Жрет как слон. Ребята носят ему свою старую одежду, только пуговицы срезают, чтобы не подавился. Всю школу объел. Сам видел, как мальчишки снимают с себя рубашки и бросают ему в клетку. У уборщицы потаскали все халаты, в школе не осталось ни одной шторы, а кто-то даже умудрился скормить этому обжоре кулису из актового зала. А малыши подкармливают его носовыми платками.

Зверю-то, понятно, хорошо, а вот меня из-за него из звероловов и поперли — порядки у нас на этот счет были очень строгие.

Закончив свой печальный рассказ, Михаил вскрикнул, изо всех сил ударил себя ладонью по шее и едва не упал с дерева.

— Вот черт! — выругался он. — Опять какая-то гадость укусила!

— У меня уже шея раздулась как бочонок от этих укусов, — проворчал Васич. — Слушай, может, захватишь с собой на корабль парочку вот этих зверушек? — Он показал на хищников, поджидавших спасателей внизу, и рассмеялся. — Подаришь своему Илюше, будет его сосисками кормить.

За разговором спасатели и не заметили, как начало светать. Небо на востоке порозовело, стало немного прохладнее. Густой туман наползал на скалы со стороны джунглей, и вскоре белая пелена скрыла от землян хищников. Туман медленно плыл под спасателями, словно молочная река, а на ее поверхности маленькими зелеными островками лежали пышные кроны могучих деревьев.

— Красиво, — восхищенно проговорил повар. — Из корабля мы такое никогда не увидели бы. Именно поэтому я и согласился работать поваром, лишь бы отпустили в полет. Никак не могу отвыкнуть от этих красот на диких планетах.

— Я придумал! — вдруг громко воскликнул Васич.

— Что ты придумал? — спросил задремавший было Павел Васильевич.

— Придумал, как обмануть этих голодных зверюг, — ответил главный механик.

— Я знаю, что ты сейчас предложишь, — сказал Михаил. — Ты попросишь меня прыгнуть вниз, и, пока эти людоеды будут меня жрать, вы с Павлом Васильевичем успеете смыться.

— Нет, — загадочно ответил главный механик. — Правильное решение, как всегда, лежит на поверхности. Надо только пошарить у себя на поясе.

Глава двадцать первая

Попрощавшись с туземцами, маленький отряд во главе с Тумбуком тронулся в путь. Фуго занял свое место в шкафчике и очень радовался, что гаечный ключ больше ему не мешает. Алеша шел своим ходом между проводником и Цицероном, а робот при виде угрюмых, черных скал запел свою любимую песню: «Парня в горы тяни, рискни. Не бросай одного его. Пусть он в связке в одной с тобой. Там поймешь, кто такой».

Чем выше поднимался отряд, тем красивее открывался вид на равнину, которую они оставили. Внизу сияющим зеркалом лежало круглое озеро, рядом правильным