Станция Клондайк. Часть первая: где - Валерий Масляев Страница 35

— Конечно, я не могу никак прокомментировать. Это лишь какие-то досужие вымыслы. Угу.

Бесекерский:

— Звучит убедительно. Когда вы рассказывали про механика, упомянули про какую-то опасную ситуацию, в которую вы попали, расскажите, пожалуйста, про неё подробнее.

Лейстер Артемис:

— Да, это был 2519 год. Ну, мы делали небольшой транспортный заказ в секторе Армстронг, ввезли какой-то лабораторный инвентарь на Аэллу-2. Ну, и случилась у нас довольно жёсткая посадка. Мы, значит, приземлившись, ощутили на себе всю мощь этих знаменитых бриллиантовых бурь. Я первый раз своими глазами видел, как обшивка корабля тает, как лёд в стакане. Выкрутиться нам удалось благодаря знакомствам и вере в человечество. Контактов на планете было мало, а шансов на ответный сигнал ещё меньше. На планете нет даже кустов для того, чтобы у них оказался рояль (смеется). Слава Творцу, у Франсворта нашёлся контакт — заведующая кафедрой, она прислала нам на помощь молодую студентку. Вы её наверняка знаете, это Каллидора Кейн.

Бесекерский:

— Она сейчас служит на Клондайке, в инженерной службе.

Лейстер Артемис:

— Да, они вместе с Рупертом Райя спасли нас, починили корабль. Помимо прочего, она накормила нам мамиными пирожками. Мы, определённым образом, обязаны ей спасением.

Бесекерский:

— Милая история. Скажите Лейстер, вы покинули флот в 2512 году, корабль купили в 2514, а летать начали только в 2518. Почему?

Лейстер Артемис:

— Ну, я уже сказал, мне нужно было определённое время для того, чтобы восстановиться. Это, как раз, заняло несколько лет. И в дальнейшем я чувствовал, что, конечно, не могу оставить космос, потому что, по сути, это единственное, чем я в жизни занимался и что я умею.

Бесекерский:

— Что для вас означает быть капитаном?

Лейстер Артемис:

— Быть капитаном — это быть подобным мифологическому Эосфору. Это значит — нести свет туда, где царит тьма. Пусть это звучит довольно напыщенно, но каждый участок в космосе, за пределами Земли был когда-то открыт каким-то отважным, бесстрашным, храбрым капитаном.

Бесекерский:

— Переходим к более скучному блоку вопросов: политика.

Лейстер Артемис:

— Ну, вы правы, это все довольно скучно. Наверняка сейчас спросите, какое политическое течение я поддерживаю?

Бесекерский:

— Да, ведь скоро выборы.

Лейстер Артемис:

— Нет интриги: я — умеренный консерватор, поэтому я поддерживаю федеративную партию.

Бесекерский:

— И, по-вашему, она же лучше всего отражаются взгляды, точнее, интересы Вольного флота?

Лейстер Артемис:

— Все идёт по плану, ну, воины воюют, а снабженцы снабжают. Для того, чтобы исследователи были на фронтире, у них должны быть определённые тылы и дотации из центра, и, если нет федеративного управления, кто будет этим заниматься?

Бесекерский:

— В общем, текущая политическая ситуация в Федерация вас в целом устраивает, так?

Лейстер Артемис:

— Верно. Да.

Бесекерский:

— Ну и тогда последний вопрос. У вас есть какое-то напутствие для всех остальных для наших слушателей, для сотрудников, экипажей и гостей Клондайка?

Лейстер Артемис:

— В первую очередь, нужно быть честным с самим собой.

Бесекерский:

— Капитан корабля «Ястреб», Лейстер Артемис был на канале #StarVoice! Меня зовут Ричард Бесекерский, до новых встреч!

_____

[1] Многомерный континуум, представленный в виде бесконечного набора локальных метрик, отделенных друг от друга фундаментальными полями-бранами. Наша вселенная это одна из множества подобных локальных метрик-бран.

Глава 18. Поиск скелетов, часть первая

Сфера

Март 12, 2523 г.

— Все умеют искать скелеты в шкафах?

Мой шеф в очередной раз удивил своим вопросом. Я находилась в Столице, радуясь последним денькам отпуска, и радуя родителей своим присутствием, что меня можно обнять и накормить. Семейство Спарк проживало в корпоративном секторе, большой атмосферный купол полностью принадлежал USC. Как и все купола, он был стандартной гексагональной формы, по ребрам вздымались ввысь шесть гигантских косых башен, в которых располагались комфортабельные квартиры и офисы. Но, если честно, комфортабельными они были только по меркам Марса, я же, прожив несколько лет на Кандидате, начала считать трехкомнатную квартиру родителей в 38 квадратных метров несколько тесноватой. Впрочем, абсолютное большинство жителей Столицы имели в качестве личного пространства и того меньше: спальную капсулу, размером в 4-5 квадратных метров. На стандартный этаж в 40-50 капсул приходилось небольшое общественное пространство, которое могло быть спортивным залом или гостиной в случае каких-либо торжеств, или просто кафе. Общественные