Восход Сириуса, часть 1 - Восток-Запад - Людмила Владимировна Белаш Страница 24

– Их поп сказал, что гробы фараонов хранит звезда Сурия. Когда она взойдёт в урочный час, Матерь Божия прольёт слезу, и чаша переполнится. Тогда море зальёт сушу.

–Видать, тот час близок!

– Не очень. Он настанет лет через триста.

– Можно ли верить еретицкому попу, мессер?

Память становится светлее и прозрачнее. Я рассказываю, как брат монгольского хана напал на арапский Багдад и бросил нечестивого калифа под копыта лошадей; как мамлюкский царь Бейбарс во злобе предал мечу толпы христиан, а затем истребил ассасинов; как зловещий шут в Гамельне завлёк и погубил детей; как женщины родят котов и волкоглавых чудищ.

Но меня не покидает чувство, что я должен вспомнить будущее, предстоящее. Оно совсем рядом, протяни руку – и откроешь его.

– Зла всё больше, – подтвердил хозяин. – Один монах приходил, проповедовал – мол, много душ отправится прямиком в пекло. А Тэтке Рыбачка кадила над зерцалом, которое брат выловил, и видела – медузы пО небу летят. Её корчи схватили, по полу каталась и кричала: «Надо на холмы бежать». Допросили на дыбе, и оказалось – она манихейка, вещала по наущению бесов. Чёртово клеймо на ней нашли – родинку между грудями. Всех ведьм сожгут в престольный день, надо сходить посмотреть.

–Зерцало?.. что за зерцало? – Рыцарь уставился на хозяина.

–Племяш сказывал – шириной полторы стопы, внутрь вогнуто. Взглянешь в него – кажет личину страшную. Бесовская вещь! Тэтке призналась, что зерцало говорящее. Мол, даже с именем – его звать Дева Роза Рубит Хату. Тьфу, погань!

– Много стран я прошёл, но такой вещи не видывал. – Рыцарь поднялся из-за стола и кликнул слугу: – Эй, Абле! заплати за еду… Где, говоришь, эта диковина?

– Её снесли в Энс, к инквизитору в дом. Мессер, да надо ль вам оно?.. только греха набираться…

– Мне отпустил грехи сам папа римский – и прошлые, и будущие на три года, исключая лишь измену.

Что-то забрезжило впереди. Я не знаю, что означает весть о зеркале, но для меня она очень важна. Я слишком любопытен, чтобы пропустить такое зрелище, как говорящее зерцало.

Кто нынче инквизитор в Энсе?.. Не важно, я сумею с ним договориться. Он тоже захочет послушать о Святой Земле, Гробе Господнем, о фараонах…

…и о всплывающих из песка мумиях. Это сродни – не странно ли? – нашему обычаю варить знатных покойников, пока плоть не отпадёт от костяка. Я видел, как варили двоих – барона из Бургундии и кавалера из Наварры. Магометане воротили нос от котла и насмехались: «Вы, франки, дикари!» Сами же веруют в джиннов, которые крадут плоть.

–Веселей, Абле! Мы уже близко к дому.

–Скорей бы, ваша честь.

Рыцарь со слугой взъехали на пригорок. Низменная Фрисландия лежала перед ними как простёртая ладонь – тщательно размежёванные поля, извилистые прорези речных русел, редкие рощи, шпили церквей и наросты селений. Вдали, в голубовато-серой дымке, неясно мерцала гладь моря.

Ещё дальше, на окоёме, низко висела череда хмурых туч – словно войсковой строй, замерший перед атакой.

Дева Роза Рубит Хату – что за нелепое название? Истинно демонское, нарочито исковерканное…

Тут меня пронзает узнавание, будто я на одной из кривых улочек Каира или в переулках Иерусалима вдруг разглядел во встречном басурмане давнего приятеля, с которым некогда бражничал при дворе графа.

Имя зеркала!

Оно открывается мне внезапно, как порыв ветра, как вспышка солнечного света на клинке.

Тэтке Рыбачка назвала имя под пыткой, как сумела, потому что – тёмная, безграмотная баба, – не в силах была осознать его смысл и передать звучание.

Меня охватывает озноб.

«Немедля назад! Здесь нельзя оставаться ни минуты! Вскачь, галопом на юго-восток, гнать без роздыха, хоть бы конь пал!»

Всё существо моё вопит, призывая к немедленному бегству; я в ужасе гляжу на ряд замерших над горизонтом туч; я хочу обратиться к Абле – но тело продолжает следовать дорогой сна, я шенкелями посылаю коня вперёд, я улыбаюсь, предвкушая встречи с родичами и друзьями, я хитро щурюсь, представляя, как буду беседовать с епископом и инквизитором, я еду рысью навстречу смерти.

Я умру завтра.

Все здесь умрут завтра, в престольный день. Пригожая дочь хозяйки, дурёха Ройтске, зажиточный мужлан-хозяин, мой верный Абле, инквизитор, лейтенант церковной стражи и тысячи, тысячи других.

Но Тэтке Рыбачка умрёт первой и будет счастливее всех, потому что нас ждёт нечто хуже смерти.

Глава 5. Притяжение тайны

У бесов есть три уловки: одна – завлечь, вторая – препятствовать, третья – запугивать.

Юань Мэй

«Новые