Голос металла - Илья Александрович Шумей Страница 15

– Уважение, – кузнец постучал пальцем по столу. – Если народ не испытывает перед властью должного трепета, а то и откровенно над ней посмеивается, то грош ей цена. Тут уже никакие деньги и никакие войска не помогут – такое государство уже обречено. А потому, помяните мое слово, уже скоро все мы будем как миленькие каждую субботу наведываться в храм и старательно бить там земные поклоны Их Божественным Величествам и наполнять звонкой монетой заветный ящичек.

– Да черт с ними, с монетами! – возмущенно вспыхнула Хелема. – Я уже не маленькая и прекрасно понимаю, что власть всегда найдет повод, чтобы состричь со своих подданных еще немного шерсти. Но они не могут силой заставить нас поклоняться двум зазнавшимся самозванцам! Наши предки испокон веков почитали Пастырей, и ничьи приказы и распоряжения не способны отменить нашу веру!

Она сложила руки на груди и вызывающе вскинула подбородок, как будто в лице Торпа противостояла всей мощи Империи.

– Знаешь, дорогая, – кузнец опасливо покосился в окно, – на твоем месте я бы поостерегся говорить подобные вещи вслух. Тем более так громко. Людские уши, как назло, очень чутко улавливают любую крамолу. Потом не отмоешься.

– Кто бы нам ни угрожал, и кто бы нас ни запугивал, Пастыри не оставят свою паству в беде, – продолжала упрямствовать его супруга, – они обязательно заступятся и не допустят подобного надругательства!

– Пастыри высоко, – вздохнул Торп, – а Братья близко. Пока докличешься, тебя уже распять и освежевать успеют.

– Но я…

– Все! Хватит! – его тяжелый кулак, ударивший по темным доскам так сильно, что монеты подпрыгнули и раскатились в стороны, подвел черту под дискуссией. – Впереди у нас маячат непростые времена, и я бы всем настоятельно рекомендовал держать языки за зубами. Не стоит навлекать на себя гнев властей, которые и без того ищут, на ком бы отыграться. Потом, когда ситуация немного прояснится, все вполне может вернуться на круги своя, но сейчас – молчок. Ясно?

– Яснее некуда, – буркнула Хелема, хотя по ее лицу было понятно, что бунт не подавлен, а всего лишь загнан в подполье.

– Ты прав, парень, – кузнец повернулся к пасынку, – кузница всегда нужна, но вот преувеличивать свою значимость и злоупотреблять ею не стоит. Перегнешь палку – и замена тебе найдется очень даже быстро. Моргнуть не успеешь, хотя… ты к тому времени уже вряд ли будешь в состоянии моргать. Хе-хе.

Смешок у Торпа получился каким-то уж совсем невеселым, и Вальхем понял, что дела и впрямь обстоят серьезней некуда. Он впервые видел отчима таким озабоченным и даже немного… испуганным.

Торп подобрал со стола флягу и опрокинул ее в рот, вытрясая последние капли вина.

– Я ведь общался с этим Инспектором, – заговорил он негромко, ни к кому конкретно не обращаясь, – я заглянул ему в глаза. И в них я прочитал одно – если ради достижения поставленной цели ему придется перешагнуть через наши трупы, то он не будет колебаться ни секунды. И единственное, о чем он будет сожалеть, так это лишь о своих начищенных сапогах, забрызганных свежей кровью.

Глава 7

Если немного отойти от прилегающих к вокзалу переулков, запруженных пестрой толпой торговцев, праздношатающихся зевак и обвешанных чемоданами сошедших с каравана пассажиров, и углубиться в старые кварталы города, то может сложиться впечатление, что за прошедшие годы вообще ничего не изменилось.

Все те же покосившиеся обшарпанные здания, зажатые между ними тесные грязные улочки и играющие на них дети, больше напоминающие ожившие кучки лохмотьев – все выглядело ровно так же, как и десять и двадцать лет назад. Как будто и не было войны, как будто Империя со своими законами и наставлениями так и осталась чем-то далеким и чуждым. Словно ветер, шумящий в кронах вековых сосен, до подножия которых не долетает даже легчайшего дуновения.

Инспектор специально выбрал столь странный маршрут, чтобы заглянуть в те уголки города, которые, как правило, избегают показывать высокопоставленным гостям, и которые как нельзя лучше отображают истинное положение дел. Парадные фасады везде одинаковы, а вот изнанка всегда разнится и способна поведать о городских властях намного больше, чем они желали бы рассказать сами. Именно поэтому его прибытие никак не анонсировалось, чтобы лишить губернатора возможности припудрить неприглядную действительность и повернуть ее к важному гостю своей начищенной до блеска стороной.

Сложно, конечно, ожидать от провинциального захолустья какого-то лоска, даже отдаленно сравнимого со сверканием купающегося в деньгах Кверенса, но хоть что-то за прошедшие годы должно было измениться?! Как-никак, а власти Империи выделяли немалые средства на обеспечение должного уровня безопасности и правопорядка даже в самых дальних провинциях. И представлялось логичным ожидать некоторых, пусть минимальных, но видимых результатов. Ан нет.

Кривые и темные переулки Цигбела буквально утопали в грязи, а нависавшие над ними дома, казалось, грозили вот-то обрушиться. Во всяком случае, судя по их внешнему виду, куски штукатурки они роняли на головы прохожих регулярно. С разных сторон, едва пробиваясь сквозь гудение бесчисленных мух, доносились то пьяные песни, то ругань, то какие-то жутковатые утробные звуки, заставлявшие невольно ускорять шаг. В подворотнях то и дело мелькали подозрительные личности, которые провожали вышагивавшего по грязным лужам Инспектора прищуренными взглядами, но так и не решились к нему приблизиться.

Душная, вязкая, почти липкая атмосфера нищеты и разложения вызывала приступы самой натуральной тошноты, но Инспектор продолжал свой путь, поскольку ознакомление с реальной ситуацией на местах, пусть даже такой неприглядной и опасной, являлось его прямой обязанностью.

Цигбел выглядел точь-в-точь как выеденная изнутри мышами тыква – снаружи-то все пристойно и аккуратно, но достаточно поддеть ножом кожуру, как вскроется набитое мышиным пометом пустое грязное нутро.

Такое положение дел не стало для Инспектора большим сюрпризом. Он повидал уж немало больших и малых городков, чтобы более-менее представлять себе, с чем ему предстоит столкнуться. Показная лояльность Империи всегда оборачивалась тонкой внешней корочкой, под которой крылась старая прогнившая сердцевина, уже давно нуждающаяся в радикальной очистке. Именно за этим он, собственно, и прибыл в Цигбел. Тяжелой и неблагодарной работы ему предстояло много, невероятно много.

Вдоволь поплутав по мрачным закоулкам, пропахшим нечистотами и гнилью отбросов, Инспектор испытал немалое облегчение, когда наконец вышел на центральную площадь, где высилась городская ратуша – обиталище официальных имперских властей в лице губернатора и его свиты.

Само здание