Память на продажу - Эдуард Сероусов Страница 39

Они быстро затащили бессознательного сотрудника в одну из пустых камер, связали его найденными там медицинскими фиксаторами и забрали пропуск, планшет и лабораторный халат, который Элиас тут же надел поверх своей униформы «Нейролинк».

– Это даст нам временное прикрытие, – сказал он, застёгивая халат. – Но нам нужно торопиться. Когда этот человек не появится на контрольных точках или не ответит на вызовы, начнётся поиск.

Они быстро покинули уровень C и продолжили спуск по служебной лестнице. Дверь на уровень D была ещё более защищённой – помимо сканера карт, здесь был и биометрический считыватель.

– Проблема, – пробормотала Сера, изучая систему защиты. – Нам нужны не только карта, но и отпечаток пальца нашего «спящего» друга.

– Или… – Элиас вытащил планшет сотрудника, который оказался разблокированным. – Возможно, здесь есть административные коды доступа или экстренные протоколы обхода биометрии.

Он быстро просмотрел содержимое планшета, обнаруживая множество данных о проекте «Феникс» и субъектах, участвующих в исследовании. Но самое важное – там действительно был административный раздел с аварийными протоколами.

– Вот оно, – сказал Элиас, активируя на планшете протокол технического обслуживания. – Это временно отключит биометрическую верификацию на всех дверях уровня D якобы для профилактических работ.

Он ввёл код авторизации, найденный в личном профиле сотрудника, и система подтвердила активацию протокола. Индикатор биометрического сканера погас, оставив активным только считыватель карт.

– Отличная работа, – одобрила Сера, прикладывая добытый пропуск к сканеру.

Дверь открылась, и они оказались перед ещё одной лестницей, ведущей на уровень D – самый глубокий уровень комплекса, зону максимальной безопасности.

По мере спуска воздух становился прохладнее, а освещение – тусклее. Здесь не было попыток создать комфортную рабочую обстановку, как на верхних уровнях. Уровень D был чисто функциональным, предназначенным для содержания наиболее ценных или опасных субъектов и хранения самых секретных данных.

Они достигли массивной двери с маркировкой «Уровень D-3: Специальное содержание. Высшая категория доступа». Элиас приложил пропуск к сканеру, затаив дыхание. Секунда, две, три… Индикатор мигнул зелёным, и дверь с шипением отъехала в сторону.

Перед ними открылся короткий коридор, заканчивающийся КПП с двумя вооружёнными охранниками за бронированным стеклом. Слева и справа от коридора располагались двери, ведущие, судя по схеме на стене, в различные сектора содержания.

– План меняется, – прошептал Элиас. – Через КПП нам не пройти незамеченными.

Он изучил схему на стене и указал на дверь слева от них.

– Сектор D-3A: Технический персонал и обслуживание. Возможно, там есть альтернативные пути доступа к блокам содержания.

Они быстро направились к указанной двери, стараясь выглядеть так, будто имеют полное право находиться здесь. Охранники за стеклом бросили на них беглый взгляд, но не проявили особого интереса – лабораторный халат и пропуск высокого уровня делали своё дело.

Дверь в технический сектор открылась без проблем, и они оказались в узком коридоре, заставленном оборудованием для обслуживания систем жизнеобеспечения. Здесь не было камер наблюдения – типичная слепая зона в системе безопасности, часто встречающаяся в подобных комплексах.

– Согласно схеме, этот технический коридор должен соединяться с основным блоком содержания через служебные шахты, – сказал Элиас, изучая планшет похищенного сотрудника. – Нам нужно найти доступ к вентиляционной системе или техническим туннелям.

Они методично исследовали коридор, проверяя каждую дверь и техническую панель. Наконец, за массивным распределительным щитом они обнаружили небольшой люк с маркировкой «Доступ к системе обслуживания блока специального содержания».

– Вот оно, – Сера уже доставала инструменты для открытия люка.

Несколько секунд работы, и крышка люка отошла в сторону, открывая узкий технический проход, едва достаточный для одного человека.

– Я пойду первой, – сказала Сера. – Там может понадобиться техническая экспертиза, если мы столкнёмся с системами безопасности.

Элиас не стал спорить, понимая логику её аргумента. Они проникли в технический проход – тесное пространство, заполненное кабелями, трубами и воздуховодами. Продвигаться приходилось медленно, почти ползком, освещая путь тусклым светом их коммуникаторов.

После нескольких минут такого продвижения они достигли решётки, сквозь которую был виден другой коридор – чистый, хорошо освещённый, с несколькими дверями по сторонам.

– Это должен быть основной блок специального содержания, – прошептал Элиас, вглядываясь сквозь решётку. – Вижу двери с электронными замками и индикаторами статуса.

– Охрана? – спросила Сера.

– Не вижу никого, – ответил Элиас. – Но могут быть камеры наблюдения.

Сера аккуратно отвинтила крепления решётки и осторожно отодвинула её в сторону. Они выбрались из технического прохода в коридор блока специального содержания.

Здесь находилось всего пять дверей, каждая с цифровым индикатором и электронным замком высшей степени защиты. На индикаторах первых трёх дверей светились зелёные цифры, указывающие на активный статус, у четвёртой индикатор был красным, а пятая дверь не имела индикатора вообще.

– Зелёный свет обычно означает, что камера занята, – заметил Элиас. – Проверим их по порядку.

Они подошли к первой двери, на индикаторе которой светилась цифра «1». Рядом с дверью находился небольшой дисплей с информацией о содержащемся внутри субъекте.

«Субъект K-7. Статус: Стабилен. Протокол наблюдения: Минимальный. Последнее взаимодействие: 17:43 текущего дня».

Элиас осторожно заглянул через смотровое окошко и увидел молодую женщину, сидящую на кровати с книгой в руках. Она выглядела спокойной, не похожей на пленницу – скорее, как добровольный участник исследования.

Они перешли ко второй двери. «Субъект R-12. Статус: Нестабилен, медикаментозная коррекция. Протокол наблюдения: Повышенный. Последнее взаимодействие: 16:15 текущего дня».

Взгляд через окошко открыл комнату, похожую на больничную палату, где пожилой мужчина спал, подключённый к медицинским мониторам.

Наконец, они достигли третьей двери, индикатор которой показывал «M-1». Информационный дисплей гласил: «Субъект M-1. Статус: Допрос завершён, подготовка к финальной фазе. Протокол наблюдения: Максимальный. Последнее взаимодействие: 18:05 текущего дня».

– Это Марсель, – напряжённо сказал Элиас, заглядывая через окошко.

Внутри находился его наставник, сидящий в кресле с фиксаторами. Он выглядел измождённым, с синяками под глазами и несколькими днями щетины на лице, но живым и в сознании.

– Нам нужно его вытащить, – решительно сказала Сера, уже изучая электронный замок двери. – Но это система высшего уровня защиты. Даже с пропуском сотрудника мы не сможем открыть её без дополнительной авторизации.

Элиас снова обратился к планшету похищенного сотрудника.

– Здесь должны быть коды доступа или протоколы экстренных ситуаций…

Но прежде чем он успел найти что-то полезное, из-за поворота коридора появилась женщина в строгом деловом костюме, сопровождаемая двумя охранниками. Её каштановые волосы с серебристыми прядями были собраны в элегантный пучок, а серые глаза – точно такие же, как у Элиаса – смотрели с холодным интересом.

Мойра Девлин. Его биологическая мать. Архитектор кошмара, угрожающего человечеству. И она шла прямо к ним.