"Огниво" - Svetlana Страница 50

— Знаем, — кивнул Корин.

— И знаю, как надо пить, — Эрег неторопливо отпил из кружки. — Медл-медленно. Медленно.

— Само собой, — веселый Вьюн подлил ему самогона. — Мы пьем и медленно и быстро.

— Пчему? — Эрег пытался сообразить о чем они толкуют, и что ему надо было сделать, но мысли таяли в тумане сладкой патоки расслабленности.

— Твои огромные глаза.

И белокурый цвет волос

О небеса, о небеса!!! — завыл кто-то рядом вырывая из тумана забвения.

Это Волдемар наконец-то добрался до струн и орал свою новую песню посвященную первой любви.

—Вдарь парень, — закричал кто-то. — Давай повеселее. Танцевать хочу.

— Твооои огрооомные глазааа, — тянул хрипло Волдемар. — И цвет волос как белый снеееег.

— Дай музыку!! — рявкнул вдруг Эрег, отнимая у него лютню. — Какие к пню белые воло-сы... Тмные. Тьфу ты. Теим- тем-ные. Воо.

— Это моя музыка!! — завопил Волдемар, уязвленный в самое сердце. — Моя песня!! И моя прин-цесса!! Она нежная кккак ... сал-феточка белая-белая.

— Да отдаст он музыку, отдаст, — начал уговаривать его Корин.

В конце-концов, видя бесполезность сего действия, он начал что-то убедительно говорить, подлил самогона, и наконец утешил его, пока Эрег .... Нет, он не настраивал струны как вы подумали.

Он сдвинул все миски и кружки и взгромоздив на поверхность стола стул, объявил.

— Песня о самой крсивой девушке в мире!!

Под одобрительные возгласы ему помогли взгромоздиться на стол. Веселье разгоралось.

*******************************

Я пыталась разобраться в устройстве Огнива.

Чтобы стать хозяйкой, а не носительницей артефакта надо ... надо иметь власть над потусторонним миром.

У меня этого нет, но была припрятана одна ниточка.

Связь с древними духами земли. Если потянуть за этот узелок и ...

Волдемар прекратил своё заунывное, тягучее пение.

Я обнадёжила себя, что кошмар этого дня закончился и оба приятеля наконец будут тут. На лежаках.

А уж утром я им устрою веселье.

Но увы. Теперь внизу звучала другая песня. И кажется пел ее Эрег.

Я выглянула в зал таверны.

На широком дубовом столе стоял грубо сколоченный стул поставленный для менестреля.

Сейчас им был Эрег.

Вольготно устроившись он играл так, как ... будто не пил сегодня ни капли.

"Столько грусти и лукавства

Взор хранит

Но дорога от порога вдаль бежит

Не найти нам больше дома

Край чужой и незнакомый

Вместо зелени, одна лишь мгла лежит."

Весело и свободно струилась необычная мелодия.

Голос музыканта был ясен и чист, как у трезвого человека.

Разговоры и шум в зале стихали.

Таких песен тут еще не слышали.

"Наверно мир придуман так не зря

Когда сгущаются туманы тьмы

На небе пробуждается заря

Ее улыбка это ты

Ты радуга мира, ты его заря

Богиня небес и сладкий зов ручья

Простор океана

Красота мечты

И мир будет счастлив

Потому что в нем есть ты".

Мягкий и звучный голос взлетал высоко вверх.

Казалось, что грязные

своды таверны растаяли в огромном пространстве, а вокруг закружился звездный полог иных миров и дорог.

Исчез запах еды и перегара, пропали посторонние шумы и звуки.

Струился незримый свет дальних просторов, расцветали колдовские цветы, а ручьи рассказывали волшебные истории затерянного во времени края.

Лютня, которую я наделила волшебством, пробудила толику эльфийской магии.

И сейчас рождалась песня, которая рассказывала мне о времени, когда Эрег был лишь музыкантом и поэтом в своих лесных чертогах, и ему было отвратительно убийство,