Нищий Король (СИ) - "Феликс Неизвестный" Страница 41

Когда они зашли за дом и девочка поставила ящики возле стенки, Заяц нежно — ласково, как только мог, почти пропел:

Девочка внимательно выслушала косого, показала ему язык и уежала прочь.

Заяц, сообразивший, что расчёта не будет, кинулся за ней, но девочка, уже, успела забежать на веранду, где стирала её сестра и где косоглазый лиходей не посмел её преследовать. Девочка, ещё, раз показала разъярённому Зайцу язык и заскочила в дом, хлопнув за собой дверью.

— Вот же твою мать нехай! — Заяц подобрал кирпич и, хотел было, зашвырнуть им в окно, за которым всё та же девочка, продолжала корчить ему рожи, но тут его остановила чья — то мохнатая лапа.

Это была его сестра.

— Лучше не делай этого, — посоветовала она ему.

Заяц опустил лапу с кирпичом, поглядел на сестру и, почему — то побоялся спрашивать, от чего это лучше не делать, а, напротив, аккуратно положил кирпич туда откуда взял.

— Ну ты видела какова маленькая нахалка, — оправдывался Заяц, показывая на девочку в окне — та активно гримасничала, строя косому самые оскорбительные рожицы.

— Ты, тоже, такой был, — хмыкнула Зайчиха — да в принципе и остался.

— Да, но я же из благородного рода Великих плотоядных зайцев, — косой значительно потряс щеками, разбрызгивая по сторонам мокроты — а что позволену зайцу, то не допустимо для всяких там… — от злости он сбился, не зная какое ругательство подобрать.

— Лучше уймись и пошли завтракать, — предложила Зайчиха и пошла к будке возле которой стояла вчерашняя миска с гнилыми овощами.

Заяц, неохотно взял морковку, и, с кислой миной, принялся за еду.

— Ты знаешь, — громко чавкая сказал он сестре — этим утром со мной приключились удивительные вещи, — и он вкратце рассказал Зайчихе о том, как ходил с девочкой кормить зверей.

— Да уж, воистину удивительные вещи, — согласилась Зайчиха — тебя обвёл вокруг пальца малолетний ребёнок! Ты оказался ещё большим болваном, чем я о тебе думала.

Заяц злобно фыркнул:

— Тебе, лишь бы, меня охаять, — он выловил подмышкой жирную блоху и съел её — а меж тем, не зришь главного. Маленькая негодница сказала мне, что её, уже, обманывал какой — то заяц. Это мог быть, только, я. Но я её впервые вижу. Остаёшься ты. Ты бывала здесь раньше, ась?

— Так же, как и ты, — Зайчиху раздражали глупые распросы брата.

— Тогда кто это был? — Заяц, в задумчивости, почесал маковку — И вот ещё, что. Она рассказывала, что ходила кормить этих треклятых бездельников — зверей, ещё, до вырубки. А вырубили там хорошо, даже пней не осталось, но я видел там осины, которым не меньше десяти — двенадцати лет.

— И что? — зевнула Зайчиха.

— А то, что ей самой нет, ещё, и восьми лет! — выпалил Заяц, сам восхищаясь собственной прозорливости — Ну, что ты на это скажешь?

— Скажу, то же самое, что, уже, говорила, — устало выдохнула Зайчиха — ты, братец — сущий болван!

— Не сущий, а — писающий, — обиделся Заяц.

Зайчиха, только, покачала головой с видом полного бессилия.

— Жри, уже, молча, — сказала она.

Косой вертел в лапах огрызок моркови, откусывая от него, он каждый раз кривился, стараясь не вдыхать, исходивший от овоща, гнилостный запах. А тут Зайцу в нос ударил соблазнительнейщий аромат поджаривавышегося жаркого — это начали готовить завтрак для Его Величества.

— И чего это он там обжирается, — возмутился косой — а мы должны давиться этими отходами!

— Ну пойди, попроси, может и тебя угостят, — хихикнула Зайчиха — если, конечно, вчерашнего тебе было не достаточно.

— Это всё та злобная старуха, мамка ихняя, — сказал Заяц — но пока её нет и эта молодуха сама, можно и поживиться.

— Как?

— А, разве, ты не помнишь, какая обо мне шла слава в былые — то времена?

— Помню, — кивнула Зайчиха — главным мудаком во всём лесу тебя прозвали. Даже грамоту выдали.

— Да я не о том, — отмахнулся Заяц — я про то, когда я совхозом заправлял.

— А — а — а… — протянула Зайчиха, напрягая память — точно — точно, припоминаю, тебя, если не ошибаюсь, и там, тоже, на звание главного мудака выдвинули?

— Вот заладила ты одно и тоже, — окрысился косой — между прочим, помимо мудачества, я был, ещё, известен, как опаснейший для женского полу соблазнитель и охмуритель! — Заяц надул тощую грудь и подбаченился — Сколько я бабёнок — то совратил, и холостых и замужних, и старых, и несовершенно летних. Ух, я гроза был!

— Ну был, — согласилась Зайчиха — это ты сейчас к чему? У нас — не вечер воспоминаний.

— А к тому, что, ещё, остался порох в пороховницах! — Заяц хлопнул себя по ляжкам — Я эту девку в два счёта развращу! А в награду она меня попотчует на славу!

— Два счёта? — с сомнением переспросила Зайчиха — А сможешь?

— Раньше и того быстрее управлялся, — заверил Зац — стоило мне только оком на бабу кинуть — и она вся моя!

— Это ты — молодец, — похвалила Зайчиха брата — вот, только, одна маленькая формальность — ты над теми бабами начальством был.

— И что? — не понял Заяц — Это тут к чему? Здесь нет никакой связи. Пост я занимал за своё трудолюбие, ум, и смекалку, просто, женщины, они, знаешь ли, любят умных и сообразительных, которые умеют добиться своего. К тому же соблазнитель я от природы, дана мне над бабьим народом такая власть, что ни одна устоять не могла, так что и, нынче, как — то справлюсь.

— Ну — ну, — усмехнулась Зайчиха — надежды юношей питают, — немного перефразировала она слова поэта.

— А за то, что ты во мне сомневалась, — обиделся Заяц — я велю тебя к столу не приглашать!

— Ой — ой — ой! — деланно испугалась Зайчиха — Какой злопамятный! Обольстителю быть таким злопамятным ни к лицу!

— Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда сведу с ума эту молодуху, так что и мать не помешает, буду барином за столом сидеть — пироги лопать, а тебе останется, только, слюни пускать! — Заяц разошёлся не на шутку.

— Ну по части пускания слюней, тут я тебя вряд ли перещеголяю! — от приступа истерического смеха Зайчиха завалилась на бок.

— Давай потешайся, — от злости Заяц чуть не плакал — но мой медот соблазнения, ещё, ни разу меня не подвёл, так сказать — сто из ста!

Но Зайчиха не внимала авторитетным доводам брата и продолжала качаться по земле истошно гогоча.

Заяц насупился, круто развернулся и, с грозным видом, зашагал к летней кухне, из распахнутого окна которой и исходили дразнящие аппетитные ароматы.

В маленьком помещении кухни было парко. На плите кипели кастрюли и что — то жарилось в сковородках, сильно пахло луком и специями.

Заяц немного постоял, нерешаясь войти, затем, осторожно засунул в дверной проём, сперва ушастую голову, увидел, что девушка готовившая завтрак для Короля — одна и тогда вошёл целиком.

Девушка была полностью поглощенна готовкой и не заметила, что в кухню к ней пробрался хитроумный Заяц.

Косой неспешно, но неотвратимо приближался, попутно изучая обстановку — он оглядел разделочный стол с нарубленной большими кусками свининной, стол для нарезки овощей — на нём лежала груда нарезанного кольцами лука и моркови, но что самое важное, на подоконнике, за занавеской, косой углядел целую четверть, полностью заполненную самогоном, чистоту которого не спутаешь ни с каким другим напитком.

У стены стояла маленькая, старая кушетка.

— Как раз то что надо, — подумалось Зайцу и он лапой потрогал её поверхность — жестковата… но что поделаешь.

Заяц подкрался к девушке вплотную и со всего маху, как вьючную скотину, хлопнул её пониже спины.

От неожиданности девушка взвизгнула, выронила ополонник и быстро обернулась, что бы лицом встретить опасность, но никого не увидела.

— Я здесь, — позвал её Заяц, он, уже, развалился на кушетке — присоединяйся, — он похлопал лапкой по кушетке, приглашая девушку к себе.