Котт в сапогах - Сергей Юрьевич Ковалев Страница 32

— Откуда ты про него знаешь? — Ведьма выглядела совершенно растерянной.

— Встретились недавно. Он заколдован, я заколдован — почему бы не поболтать собратьям по несчастью. Он зарабатывает шутом в том же цирке, из которого я сбежал. Все, как ты ему напророчила — ни кола, ни двора, шутит, не имея возможности даже посмеяться над собственными шутками. Ты довольна, надеюсь?

— Боги… — Ведьма опустилась в кресло. — Я ведь не знала! Я была тогда совсем юной — каких-то пятнадцать лет! Я даже не знала, что у меня есть такие силы! Просто сказала в сердцах первое, что пришло в голову…

— Ты хочешь, чтобы я тебе посочувствовал? — ухмыльнулся я. — Ты живешь в большом доме, явно не голодаешь и не мерзнешь. А парень, которого ты прокляла, раболепствует перед толпой за миску пустой похлебки и соломенный тюфяк на полу в фургоне… Ладно, недосуг мне твои исповеди выслушивать — сходи к священнику, если так приперло. А мне надо свою ведьму догонять. Прощай.

— Погоди… — Ведьма уже взяла себя в руки. — Где ты видел Фредерика?

— В бродячем цирке синьора Сароза. Если планы не изменились, на днях они должны навестить Либерхоффе. Что, хочешь полюбоваться на результат своего колдовства?

— Ты не имеешь права судить меня!

— А ты, значит, имеешь? Фредерика, меня… Кого ты еще осудила и прокляла, что на твоей двери соседи пишут, что ты ведьма, а?

— Что?‥ А, это… Это ерунда, — неожиданно успокоилась ведьма. — Никого я не проклинала. Это они от чистого сердца завидуют.

— Не боишься?

— А чего мне боятся? Для всего города я — обычный аптекарь. У меня и патент есть. А в магистратуре — почти одни старики с кучей всяких болячек, от которых особенно хорошо помогают именно мои лекарства. То же самое с настоятелем ближайшего монастыря и городским священником. Так что пусть пишут что хотят — я им не по зубам.

Ведьма помолчала, затем кивнула мне:

— Ладно, пошли в мою лабораторию. Посмотрим — может, что-нибудь удастся сделать.

При виде широкого стола, уставленного всяческими алхимическими сосудами, мне стало не по себе.

— Запрыгивай, — скомандовала ведьма. — Ну-с, что мы тут имеем?

— Э-э-э… а может, как-нибудь без этого? — промямлил я, встретив знакомый безжалостный взгляд естествоиспытателя, в руки которому попался необычный объект.

— Ты еще меня учить будешь, как мою работу делать? — Ведьма легко прижала меня к столу и взяла в руки что-то вроде щипцов зубодера, но явно рассчитанных на быка.

Я покорно закрыл глаза.

Придя в себя в очередной раз, я понял, что лапы мои свободны. Увы — все еще лапы.

То ли ведьма все-таки была не так безжалостна, как старый гном, то ли я начал привыкать, но в этот раз меня не стошнило. Впрочем, возможно, просто в желудок так давно ничего не попадало, что он не пожелал расстаться с сытным обедом.

— Итак, судя по моему виду, у тебя ничего не вышло…

— Прости. Безнадежно. Я с похожим колдовством уже имела дело в начале лета. Заявился как-то ко мне юноша с ящиком, а в ящике — лягушка. Говорит, мол, зачарованная принцесса. Впрочем, может, оно и так на самом деле — разговор у лягушки той был очень даже грамотный, да и обхождение, если учитывать ситуацию, вполне благородное. Промучилась я с ней месяц, не меньше — благо юноша тот был сыном местного пивовара и щедро оплачивал мои попытки вне зависимости от результата. Но, увы, ничего не смогла изменить. Чары на травах и настоях вообще сложно развеивать, а тут попалось совсем незнакомое мне колдовство. Пришлось мне тогда признать свое поражение.

— А что стало с лягушкой?

— Что-что? Отвез ее юноша назад на болото.

— Как?!

— А вот так. Что же, ему жениться на ней, что ли? — пожала плечами ведьма. — Пока была надежда, что из нее получится принцесса, папа готов был вкладывать деньги в блестящее будущее сыночка. А как стало ясно, что останется она на всю жизнь рептилией, тут уж — извините. Да и сыну тоже никакого резона жить с лягушкой не было. Так что отвез он ее назад, в то болото, где нашел.

— А заколдовал ее тощий седой колдун с лицом унылой лошади? Или молодая ведьма, похожая на мальчишку?

— Нет. Если верить лягушке, то была она раньше принцессой в соседнем королевстве и заколдовал ее придворный маг короля — то есть ее отца. Не думаю, что придворный маг будет мотаться по свету под видом бродячего фокусника. А тебе-то зачем?

— Если он заколдовал ее тем же способом, что заколдовали меня, возможно, он сумеет меня расколдовать. Я ведь не знаю, где искать этих фокусников, а времени у меня совсем мало. Тут хотя бы известно, где искать этого мага.

— Ну что ж, может быть, ты и прав. Есть, правда, еще один вариант…

— Да?!

— Но, мне кажется, тебе он бесполезен.

— Говори же?!! — Во мне проснулась надежда.

— Это такой закон магии… Магия ведь тоже подчиняется законам природы. Нарушая природное равновесие в одном, колдун должен как-то уравновесить заклятие в другом. Потому каждое заклятие скрепляется «ключом» — условием, выполнив которое, человек разрушит равновесие, и заклятие распадется само собой.

— И что же должен выполнить я?

— Увы, ведьма, которая заколдовала тебя, проявила завидное коварство. Условие — она должна полюбить тебя.

— Проклятье… Спасибо за хлеб-соль, добрая госпожа. Я пойду прямо сейчас — до соседнего королевства путь не близкий. Прощай.

— Прощай.

Несмотря на то, что ведьма меня расколдовать не смогла, я покидал ее дом в приподнятом настроении. Великие чудеса способна творить хорошая еда. В зубах покачивался узелок с сушеным мясом, которое ведьма собрала мне в дорогу. Впереди брезжила какая-никакая надежда… Тут я заметил мальчишку, которого сегодня уже видел мельком во время «выступления» на рыночной площади. Он еще тогда показался мне знакомым, но я как раз выполнял замысловатый акробатический кульбит, а когда встал на четыре лапы — не нашел его в толпе. Сейчас этот мальчишка спокойно стоял, преграждая мне дорогу, и смотрел на меня с явной насмешкой. И тут я его узнал — Синяша! Значит…

Мою шею обвила петля, и я оказался вздернутым над землей, беспомощно размахивая лапами.

— Попался! — взревел кто-то позади меня торжествующе.

— Осторожнее, не задуши его до смерти! Этот зверь очень дорог мне, — раздался знакомый голос синьора Сароза. — Вот, дружище, опускай его в этот мешок.

Мелькнули лица Марка и Матвея, и