Благие негодники - Фаусто Грин Страница 10

– Мог, но из добытого в непосильной битве с капитализмом мне пить приятнее! – парировал Двадцать Третий.

– Это называется воровство.

– Это называется борьба с капитализмом и обществом потребления. Я бы попросил! – ухихикиваясь, продолжил демон. – Ты узнал что-нибудь про того удачливого парня, который преодолел банальность и начал общаться с той стороной?

– С ним беседовал господин Маро, к которому мы сейчас и направляемся.

– Это еще кто такой? – заинтересовался Двадцать Третий.

– Увидишь. – Теперь уже пришло время мне довольно улыбаться.

Мы прошли от Мариенплатц, свернули в небольшой переулок, брусчатка которого помнит множество историй, дошли до двухэтажного здания с резными ставнями. Нас ждала тяжелая деревянная дверь и зеленый колокольчик.

Двадцать Третий принялся бесцеремонно трезвонить в него, но ничего не произошло, ведь он не знал, что дверь кофейни открывалась только тем, кто звонил в колокольчик еле-еле, почти неслышно. Кто пришел к кофейне уставшим и просто желал отдохнуть. Перед таким путником господин Маро открывал дверь. Ну или передо мной, который просто написал ему гневное сообщение в мессенджере.

Сама кофейня больше напоминала ирландский паб, но подавали в ней только кофе. Хозяин, господин Маро, происходил родом из Ирландии, рыжая борода его заплетена была во множество косичек, волосы растрепаны, а все лицо усеяно веснушками. Из-под красных круглых очков за нами следили золотые глаза. На рабочем месте Маро носил ярко-красный халат с зеленой вышивкой.

Когда мы вошли, мужчина посмотрел на нас внимательно и, ничего не говоря, поставил чугунный чайник в форме черного дракона на старую конфорку.

Мы упали в потертые кожаные кресла, и практически моментально нас стали укутывать шерстяные пледы. Вроде как пледы не являлись волшебными существами, хотя я не уверен.

– А как? Почему оно живое? – спросил Двадцать Третий, который теперь обнимался не только с ворованным кубком, но еще и с пледом. Возможно, на плед он тоже положил глаз и думал, как его реквизировать.

Маро улыбнулся.

– Моя жена прядет эти пледы из шерсти овец, которых люди считают перед сном. Люди же их придумывают и материализуют на бескрайних лугах моей страны. А мы ловим этих овец и из их шерсти создаем эти пледы. Одна беда: в месте без магии они не работают.

– Удобно.

Я оценил уютное одеяло и собирался спросить о цене, но Маро отрезал:

– Не продается.

– Тогда просто кофе.

– Николас, с твоим спутником мы не знакомы. Вы тоже из отдела по контролю магических существ?

– Не, я из отдела по бесконтролю всех, – ответил демон. – Маро, я, честно сказать, приятно удивлен, что вижу здесь представителя столь редкого вида магической фауны.

– Значит, вы, безымянный господин, что-то видите, – загадочно сказал Маро. – Что ж.

– Как давно вы на земле? Пятьсот? Тысячу лет?

– Триста пятьдесят. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, свое прошлое я помню плохо, несмотря на то, что память у нас очень хорошая.

Я заметил, как на миг взгляд Двадцать Третьего наполнился тенью нечеловеческой тоски. Я иногда видел такой взгляд у других существ. Они знали или, правильнее сказать, помнили что-то, что не знал и не мог знать я, но я почти никогда не пытался спрашивать их об этом.

– Да, господин дракон, занесло же, – улыбнулся Двадцать Третий. – Я – вочеловечившийся. Демон, по-местному.

– Редкость, – покачал головой рыжеволосый. Он снял с полки белый кофейник в виде толстенного дракона, а затем потянулся, чтобы достать оттуда холщовый мешочек, как вдруг раздался чих. Маро выругался и схватился за глаз.

Я услышал недовольное пищание где-то под потолком.

– Хватай его! – скомандовал ирландец. Я подумал, что это он нам, но под потолок взвились пледы.

Сам я несколько минут наблюдал, как «бешеные одеяла» пытаются поймать маленькое юркое крылатое существо. Оно же ловко уворачивалось от них и скидывало на пол с полок мешки с кофейными зернами, из которых тут же выпархивали другие такие же создания и тоже принимались сеять хаос. Какое счастье, что в кофейне не было людей!

Из еще одного мешка донесся недовольный писк. Маро схватил метлу.

– Все разрушат, все разрушат!

Не очень понимая, на кого сетует Маро, я почувствовал, как что-то неприятно укололо меня в шею. Зубочистка?!

С потолка на меня спикировало крошечное существо, вооруженное кусочком стекла. Я попытался пристукнуть надоедливую тварь, но она оказалась быстрее. Кроме того, возникало ощущение, что агрессивных созданий становилось больше с каждой минутой. А бедолага Маро не мог обратиться, потому что слон в посудной лавке – это еще куда ни шло, но дракон в кофейной – уже перебор!

– Маро, кто это? – закричал Двадцать Третий, пытаясь выдернуть мелкую тварь из своих волос.

– Это кофейные пикси! Они, как это говорят, нелегалы!

– В смысле?! – чуть ли не хором воскликнули мы.

– Залезают в мешки с кофе – и вперед, через океан, в наши края. Ты не заметил, что от некоторых сортов кофе можно стать крайне раздражительным?

– Давай мы поговорим об этом, когда их поймаем?!

Металлический грохот прокатился по кафе: это рухнул на пол шкаф. В воздухе запахло жареными кофейными зернами. Писк усилился.

– Давай их обольем молоком или святой водой? Чем их побеждают у вас на родине? – спросил Двадцать Третий, который пытался пришлепнуть ладонью пикси, вооружившуюся чайной ложкой.

– А они не с моей родины! – отозвался Маро, стараясь отбить сковороду у пяти намертво вцепившихся в нее пикси.

Я собирался читать молитвы, чтобы изгнать надоедливых существ, но оказалось, что латынь они не понимают, да и к железу совершенно равнодушны.

– Демон, попробуй приказать им что-нибудь на твоем родном языке! Они, возможно, его знают! – крикнул Маро.

В этот момент Двадцать Третьего как раз ткнули ложкой в глаз, и он рассвирепел. Лицо его чуть вытянулось, а из головы, забрызгивая капельками крови все вокруг, пророс рог. И мы услышали слово из древнего забытого языка.

– Кеше! – почти прорычал Двадцать Третий, и в этом слове было столько силы, словно кто-то одновременно прочитал сотню заклинаний.

Писк прекратился. Пикси мгновенно рухнули на пол вместе со всем, что держали в маленьких лапках, и на полу их уже стали связывать пледы Маро.

Двадцать Третий упал в кресло, постепенно возвращая себе человеческий облик и потирая сочащуюся тонкими черными струйками крови ранку на голове. Я побежал в туалетную комнату, чтобы смочить полотенце для рук, а затем – обратно к демону. Тот недовольно смотрел на меня.

– Аспиринчику бы. Голова болит, – морщась, сказал рогатый, немного удивляясь моему акту спонтанной заботы.

– Сейчас все