Пауки и иерархи (Рейн 6) - Валерия Веденеева Страница 9

Тогда я только начал знакомиться с жизнью Империи и читал все статьи в газете «Ведомости Императорского Двора», которую доставляли в корневой замок аль-Ифрит. Статья про святилище Текент оказалась одной из самых запоминающихся и самых непонятных. И, кстати, больше я ни разу не видел упоминания про то место и ту трагедию — должно быть, газетчикам приказали об этом молчать.

— В том святилище погибло двенадцать жрецов, при этом сильных магов, — произнес я.

— На самом деле нас было там куда больше, — негромко проговорил Теаган. — Вот только, когда произошло нападение, все не-маги рассыпались в прах, а маги успели поставить щиты и потому погибли не сразу и их тела сохранились.

— «Нас»? — повторил я.

— Нас, — подтвердил Теаган. — Когда произошло нападение, в святилище проходило собрание той белой секты, к которой я принадлежал. И я оказался единственным выжившим, уж не знаю, благодаря чуду или слепому случаю. Или же, возможно, мои защитные амулеты оказались самыми лучшими и смогли противостоять нападению. Магическая волна, уничтожившая всех остальных, меня не тронула, но потом начали валиться колонны, поддерживающие крышу святилища, и одна из них меня придавила. Обломки крыши упали удачно, меня не задев, но выбраться из-под каменной колонны самостоятельно я не мог. Пролежал там двое суток, пока не появились Достойные Братья. Их послал мой дядя, тот самый, которого вы видели. Я должен был отправить ему письмо точкой воздуха, но не отправил, и он встревожился. Только вот эти Достойные Братья не относились к белой секте, зато были научены узнавать ее признаки… Спасти меня спасли, но только чтобы заключить в темницу, а потом отправить под суд.

— Если вы единственный, кто выжил, это, скорее, говорит о том, что Пресветлая Хейма решила дать вам еще один шанс. Причем, вам единственному из всей секты, — сказал я.

Теаган слабо улыбнулся.

— Хорошо если так. Но Достойные Братья обнаружили, что святилище Текент полностью лишилось всех защит и, самое главное, благословения богини. Прежде подобное случалось только однажды — когда Пресветлая Хейма отвергла Паладинов.

— За то, что они убили ее второго аватара, — пробормотал я. — Кого же убила ваша секта, чтобы навлечь гнев богини?

— Никого. Клянусь, никого!

Я медленно кивнул. Пока что мое чутье на ложь было уверено, что Теаган говорит правду.

— А кто напал на вас? И почему?

— Не знаю, — Теаган покачал головой. Ничто в его лице или взгляде не изменилось, но я вдруг с полной уверенностью осознал — сейчас он солгал. Он знал и личность нападавшего, и причину.

— Надеюсь, это был не шестой аватар богини, — сказал я, и Теаган вздрогнул и взглянул на меня с ужасом.

— Нет! Нет, абсолютно нет! Вы, Рейн… как вам это в голову пришло⁈

А вот сейчас не солгал. Что ж, кого бы там его белая секта не разозлила, этим кем-то хотя бы не была сама богиня.

— Прошу прощения, — сказал я, — мне в голову порой приходят странные вещи. Конечно, будь то новое воплощение Пресветлой Хеймы, она бы уже себя проявила… Итак, главная причина того, почему ваши союзники в вас сомневаются, это потеря святилищем божественного благословения?

— Да.

Сейчас он не лгал.

Я прикинул, стоит ли попытаться заставить Теагана рассказать, кто напал на святилище. Но, во-первых, мне не хотелось раскрывать свою новую способность чуять ложь, тем более что так ярко она проявилась впервые. Во-вторых, Теаган был мне нужен — я сомневался, что смогу найти другого столь высокопоставленного и так хорошо ко мне расположенного проводника по Обители и самой Церкви. А попытка надавить сейчас могла все испортить.

Я был уверен, что личность напавшего Теаган не раскрыл даже во время суда, притворившись незнающим, и уж тем более не скажет мне. Ладно. Каждый человек имеет право на свои тайны — у меня их вон уже сколько скопилось.

— И вы полагаете, что каким-то образом я смогу изменить отношение к вам ваших союзников?

— Сможете, — Теаган кивнул. — Во-первых и в главных, вы — человек с даром этера. Таких людей очень и очень мало…

— Около четырех десятков, — сказал я, вспомнив цифру, которую когда-то давно упоминала Далия.

Теаган кивнул.

— Да, я тоже так полагал, но по возвращении, чисто из любопытства, решил проверить. Так вот, на всю страну таких людей осталось восемь. Причем двое — старцы глубоко за девяносто, практически лежащие на смертном одре, а еще один — семилетний ребенок. Сперва я даже не поверил. Начал копать глубже и выяснил, что еще три года назад их было сорок два человека. А потом они начали стремительно умирать от самых разных, вроде бы никак не связанных причин — от несчастных случаев, болезней, отравления несвежей едой, пожаров, нападения диких животных…

— Еще одна нить, — прошептал я. Сколько же нитей великой зловещей паутины затягивалось на теле Империи…

— Что? — удивленно переспросил Теаган.

— Нет-нет, ничего. Прошу, продолжайте.

— Так вот, известных Церкви людей с даром этера осталось всего восемь, и, хуже того, за те самые три последних года не удалось обнаружить никого нового. Ваш дар еще более редкий и ценный, чем я изначально думал. Поистине благословение богини.

— И если я встану рядом с вами, то тем самым — что? Поручусь за вас ее именем? — уточнил я.

— Да, примерно так, — Теаган чуть улыбнулся. — Считается, что люди с даром этера, в отличие от обычных людей, умеют смотреть в душу, их не обмануть напускным благочестием.

— Хорошо. Вы сказали — во-первых. Значит, есть еще и во-вторых?

— Есть. Во-вторых, ваше происхождение. Аль-Ифрит ведут род от демона, а белые секты знамениты своей ненавистью ко всему демоническому. Ваше присутствие рядом со мной будет говорить всем сомневающимся о том, что мое раскаяние было искренним и что я действительно отказался от идеалов белых сект.

— Именно это сказал ваш дядя, — проговорил я.

— Да. У него бывают умные мысли, — интонация Теагана подразумевала, что случалось это все же прискорбно редко.

— Хорошо. Есть еще и третье?

— Есть и третье, — Теаган чуть усмехнулся. — Если вы предпочтете, чтобы это осталось тайной, я буду молчать. Однако известие о том, что на самом деле у вас десять камней, весьма впечатлило бы наших вояк, включая моего