У рифа Армагеддон - Дэвид Вебер Страница 86

усмехнулся при этой мысли. В тот момент в Чарисе был самый разгар дня. Он сказал Хааралду и Кэйлебу (достаточно правдиво), что ему нужно некоторое время побыть одному, чтобы разобраться с некоторыми аспектами своих видений. Король согласился позволить ему искать уединения в горах близ Теллесберга, пока он это делал, хотя было очевидно, что Хааралду не слишком нравилась мысль о том, чтобы разрешить Мерлину гулять одному и без защиты. Кэйлеб, с другой стороны, просто выглядел задумчивым - чрезвычайно задумчивым, - когда Мерлин высказал свою просьбу, и Мерлину стало интересно, что именно происходит в голове кронпринца.

Что бы это ни было, чем скорее Мерлин вернется домой, чтобы разобраться с этим - или отвести подозрения принца, в зависимости от обстоятельств, - тем лучше.

Он очень тихо спустился со своего насеста на крыше, накинул на себя пончо, натянул капюшон и быстро зашагал прочь. Сова будет ждать, чтобы забрать его с помощью тягового луча скиммера, но не раньше, чем он преодолеет по крайней мере еще десять миль между собой и Храмом. По крайней мере, - сардонически подумал он, - в такую ночь городские улицы будут в его полном распоряжении.

II

Королевский дворец,

Теллесберг

Наследный принц Кэйлеб поднял руку, чтобы вежливо постучать, затем остановился прямо перед полуоткрытой дверью помещения. Одна бровь приподнялась, когда он прислушался к тихому, четкому щелкающему звуку. Последний донесся снова, затем прекратился и начался опять.

Принц нахмурился, гадая, с какой свежей новинкой ему предстоит столкнуться, затем пожал плечами и продолжил прерванный стук в дверной косяк.

- Входите, ваше высочество, - пригласил веселый голос почти за мгновение до того, как костяшки его пальцев коснулись дерева, и Кэйлеб с кривой усмешкой покачал головой и полностью распахнул дверь. Он прошел через нее в уютную, залитую солнцем гостиную Мерлина Этроуза и остановился на пороге.

В соответствии с его официальным положением личного телохранителя Кэйлеба, сейджин был переведен из башни Мариты в покои в королевской семейной части дворца. И хотя они были значительно скромнее апартаментов Кэйлеба, зато находились совсем рядом с ними, а вид на гавань был почти таким же хорошим, как и из спальни принца.

Сейджин почтительно поднялся со своего стула за столом при появлении Кэйлеба. Теперь он стоял там, одетый в ливрею Дома Армак с эмблемой кракена, склонив голову набок, со своей собственной насмешливой улыбкой. Его меч и похожий короткий меч висели на стене позади него, и Кэйлеб слегка улыбнулся, взглянув на них. Более длинный из двух мечей не был похож ни на что, что кто-либо в Чарисе когда-либо видел раньше. Кроме того, по-видимому, это было не похоже ни на что, что кто-либо когда-либо видел в Харчонге, по крайней мере, судя по реакции мастера Домнека. Мастера фехтования, очевидно, заживо съедало любопытство по поводу сейджина и его оружия, но его харчонгская гордость не позволяла ему задавать вопросы, жгущие его изнутри.

Наследный принц покачал головой и отвел взгляд от стойки с мечами, и одна из его бровей изогнулась. На столе Мерлина лежало странное устройство - прямоугольная деревянная рама длиной около двух футов и шириной шесть дюймов. Двадцать один вертикальный стержень соединял верхнюю и нижнюю стороны рамы, и на каждом стержне было по шесть сплющенных бусин, пять под и одна над деревянной разделительной полосой у верхней стороны внешней рамы. Бусины на стержнях были расположены так, чтобы скользить вверх и вниз, и их нынешняя конфигурация образовывала явно преднамеренный узор - пусть и непонятный.

На столе также лежало несколько листов бумаги, исписанных сильным, четким почерком сейджина, а также столбцами каких-то символов, которых Кэйлеб никогда раньше не видел.

- О, садись, Мерлин! - сказал принц, пересекая комнату к нему. Сейджин только улыбнулся еще более насмешливо, затем подождал, пока Кэйлеб сядет в кресло перед столом, прежде чем снова сесть самому. Кэйлеб покачал головой и фыркнул.

- Я думал, мы сегодня днем должны были уехать в Хелен? - сказал он.

- Так и есть, ваше высочество, - согласился Мерлин. - Однако отплытие "Катэмоунта" было отложено. Паж, доставивший вам копию записки, вероятно, прошел мимо вас по пути сюда. Мы не уйдем, по крайней мере, еще час или около того, поэтому я подумал, что потрачу это время на то, чтобы сделать несколько заметок.

- Это именно они? - Кэйлеб кивнул на аккуратно исписанные листы бумаги, и Мерлин кивнул. - Какого рода заметки?

- Большинство из них для верховного адмирала Лок-Айленда, по крайней мере, сегодня, - ответил Мерлин. - У меня также есть кое-что, что я уже приготовил для доктора Маклина и мастера Хаусмина. Я как раз заканчивал кое-какие расчеты по живой силе и тоннажу - Гектора и Нармана, не вашего отца - для верховного адмирала.

- Расчеты? - Кэйлеб откинулся на спинку стула, затем указал на прямоугольную рамку на столе. - Поскольку ты знал, что это я был за дверью, даже не глядя, ты должен знать, что я бесстыдно подслушивал. Полагаю, тот щелкающий звук, который я слышал, исходил от этой штуки?

- Действительно, так и было, ваше высочество, - серьезно сказал Мерлин, его необычные сапфировые глаза весело блестели, в то время как через открытое окно доносились звуки далекого пения птиц.

- Полагаю, это еще один из твоих маленьких сюрпризов. Только что делает этот, если я могу спросить?

- Это называется "счеты", ваше высочество, - ответил Мерлин. - Это устройство для выполнения математических вычислений.

- Это что? - моргнул Кэйлеб.

- Это устройство для выполнения математических вычислений, - повторил Мерлин.

- Как это работает? - Кэйлеб с трудом мог поверить, что задал этот вопрос, и почувствовал мгновенный укол паники, когда понял, что открыл себя для такого рода "объяснений", которые всегда с удовольствием давал его наставник Франклин Томис.

- На самом деле, - сказал Мерлин с лукавой улыбкой, - это довольно просто. - Кэйлеб вздрогнул от страшного слова "просто", но сейджин безжалостно продолжал: - Каждый вертикальный стержень представляет собой одно целое число, ваше высочество. Каждая бусина в этой группе здесь, над разделителем, представляет собой значение, равное пяти, когда она опущена. Каждая бусина в этой группе здесь, под разделителем, представляет значение единицы, когда она поднята. В данный момент - он указал пальцем на первые четыре стержня устройства - расположение бусин представляет число семь тысяч четыреста тринадцать.

Кэйлеб открыл рот, чтобы отрицать какой-либо