Нора Кейта Джемисин - Наследие. Трилогия (ЛП) Страница 44

— Попробуй со мной — это почти так же, как с ним, — жарко прошептал он мне в ухо.

Дыхание обжигало шею, кожа пошла мурашками.

— Я буду овладевать тобой раз за разом, целый день с утра до вечера…

— Немедленно отпусти меня, — прошипела я.

Хоть бы сработало!

Руки разжались. Но он не отошел. Я испуганно сиганула прочь — проклятье, какая трусость! И развернулась к нему лицом — он улыбался. Холодно, насмешливо. Как мерзко… Он хотел овладеть мной — это читалось в его глазах, — но не потому, что таково было желание плоти. Ему нравился мой страх. Отвращение. И моя боль — на плечах остались синяки от цепких пальцев.

А самое мерзкое — он понял, что я поняла, что он не лгал. И наслаждался моментом. Как я могла забыть: ночь — время соблазна, но и время охотника. Насильника. В ней есть место не только страсти, но и удовольствию от чужой боли. «Попробуй со мной, это почти так же, как с ним» — это существо говорило правду. Вот он какой, настоящий Ночной хозяин. Да хранит меня Блистательный Итемпас, если меня вновь посетит безумная мысль испытать с ним близость…

— Наха… — Укоризненный голос Симины заставил меня подпрыгнуть и крутануться на каблуках.

Она стояла у кушетки, положив руку на бедро и картинно отставив локоть. И улыбалась. Мне. Интересно, она давно здесь? Что она успела увидеть?

— Ты грубо обошелся с моей гостьей! Прости, кузина, мне стоило укоротить ему поводок.

Особой благодарности за этот упрек я не почувствовала.

— Симина, — рявкнула я, — мое терпение иссякло. Заканчивай играть в эти игры!

Мне разом стало не до вежливости — я была напугана и очень сердита.

— Говори, что тебе надо. Не тяни.

Симина подняла бровь — я грубила, и ее это веселило. Она лучезарно улыбнулась Нахадоту — нет. Не Нахадоту. Нахе. Имя бога этой твари не к лицу. Он подошел к ней и встал рядом. Она мечтательно провела костяшками пальцев по его руке. И снова заулыбалась:

— Ну же, признай, он растормошил тебя? Ах, наш Наха — он такой шалун… такой проказник… любит пугать невинных девиц… Хочешь — забирай его себе. На время. Он такой… возбуждающий, не правда ли?

На эти слова я не стала отвечать — зато увидела, как Наха на нее смотрит, пользуясь тем, что она его не видит. Дура. Допрыгаешься еще, с такой-то тварью в постели…

Впрочем, ладно. Мне здесь делать больше нечего.

— Всего хорошего, Симина.

— Думаю, тебе будет интересно кое-что узнать, — проговорила Симина за моей спиной. — До меня тут дошли кое-какие слухи. С твоей родины.

Я застыла на месте — что там мне сегодня говорила Рас Ончи? Вот оно.

— Теперь ты ведешь роскошную жизнь во дворце, кузина, но у твоей родины от этого только прибавилось врагов. Некоторые соседствующие с Дарром страны полагают, что ты для них опаснее, чем Релад или я. Впрочем, это вполне понятно: мы ведь прирожденные Арамери, и у нас не сохранилось дурацких этнических предрассудков.

Я медленно развернулась к ней лицом:

— Ты — амнийка.

— Верховенство амнийской расы признано всеми народами мира. Все знают, чего от нас ожидать. А вот ты происходишь из дикарского племени. Вы были дикарями и ими остались. Зверьки в нарядном платье, вот вы кто.

Про петицию и объявление войны я спрашивать не должна. Слишком прямой вопрос. Хотя…

— К чему ты клонишь? Неужели кто-то может напасть на Дарр просто оттого, что Арамери забрали меня жить к себе во дворец?

— Нет. Я хочу сказать, что кто-то может напасть на Дарр, потому что ты до сих пор думаешь и ведешь себя как дарре. А в руках у тебя — власть, как у Арамери.

Ах вот оно что. Приказ, который я разослала вверенным мне странам. Вот на чем она построит свое обвинение. Я ведь заставила их возобновить торговлю с Дарром. Естественно, скажут, что это протекционизм — а с другой стороны, это он и есть.

Было бы странно, если бы я не оказала собственному народу помощь, в особенности теперь, когда в моих руках власть и богатство. Кем бы я была, если бы думала только о себе?

Как кем? Ты была бы Арамери, прошептал мне на ухо мерзкий тонкий голосок.

Наха обнял Симину сзади — ни дать ни взять, двое счастливых влюбленных. Симина рассеянно поглаживала его руки, а он сверлил ей затылок ненавидящим взглядом.

— Не переживай так, кузина, — промурлыкала Симина. — Не так уж и важно, что ты сделала. Тебя всегда будут ненавидеть — ты просто не на своем месте. Ну какой из тебя правитель, в самом-то деле? Жаль, что ты совершенно не похожа на Киннет. Разве что глаза как у нее.

Симина смежила веки и откинулась на грудь Нахи — она прямо излучала самодовольство.

— Увы, ты дарре, и это, конечно, ужасно. Кстати, а ты прошла этот ваш воинский обряд инициации? Твоя матушка была не дарре, так кто тебя привел?

— Бабушка, — спокойно ответила я.

Меня не удивило, что Симина так много знает об обычаях моей родины. Об этом можно в любой книжке прочитать, стоило только захотеть.

Симина вздохнула и обернулась к Нахе. К моему удивлению, он продолжил смотреть на нее с тем же выражением лица, а она — к моему куда большему удивлению — улыбнулась в ответ на полный дикой ненависти взгляд.

— А ты знаешь, что происходит во время ритуала? — светским тоном спросила она. — Некогда они были свирепыми воинами, плюс у них там матриархат. Мы, конечно, заставили их прекратить дикарские нападения на соседей, и они больше не угоняют в рабство жителей, но, как все эти невежественные темные дикарские расы, дарре остаются привержены собственным обычаям. Правда, теперь все обряды отправляют тайно.

— Я знаю, как это делалось раньше, — отозвался Наха. — Юношу из враждебного племени захватывали в плен, совершали обрезание, потом выхаживали и превращали в раба для плотских утех.

Я уже научилась принимать бесстрастный вид. Вот и сейчас стояла и смотрела совершенно бесстрастно. Симина расхохоталась, подняла прядь волос Нахи к губам и нагло смерила меня взглядом.

— С тех пор многое изменилось, — улыбнулась она. — Теперь дарре не могут захватывать и уродовать юношей. Теперь девушку просто отправляют на месяц в лес, она должна там выжить — и вернуться домой. Дома ее лишит девственности человек, выбранный опекуном. Конечно, это чистой воды варварство, и мы всячески стараемся помешать совершению подобных дикостей, но иногда нам не удается предотвратить ритуал — в особенности если речь идет о знатной женщине. А еще они, дурачки, думают, что надежно скрыли от нас вот какую часть церемонии: девушка должна одолеть избранника в поединке. Если она побеждает — она получает власть над мужчиной и в постели. А если терпит поражение — ее ждет участь побежденной и на ложе.

— Я бы не отказался в таком поучаствовать, — прошептал Наха.