Смерть Гоббо - Дэнни Флауэрс Страница 14

Теперь гроты притихли, и не только из-за того, как непринужденно Красный Гоббо использовал умножение. Было что-то в его голосе. Немного похожем на орочий, только орки кричали и ревели. Однако у него он был тихим, лукавым и содержал в себе какую-то особенность. Возможно, надежду, а может быть, его слова являлись просто клапаном, выпускавшим обиды, которые давно чувствовались, но ранее не озвучивались вслух.

Они все это ощущали. Все, кроме священника.

– Вы… Вы не ратлинги! Во имя Него, что вы такое?

Каким-то образом он обрел дар речи. Гроты уже успели позабыть про него в хаосе. Они подняли глаза на звук, и Краснозявка возблагодарил Морка за то, что никто из них не говорил по-юдишечьи.

– Заткнись! – прошипел он, после чего ухмыльнулся другим гротам. – Не парьтесь, он жеж просто клянчит, шоб его пощадили.

– Реально? – спросил Красный Гоббо.

– Ага.

– Интересно, – с улыбкой сказал Гоббо. – Дык он типа твой раб?

– Я его словил. Победил его.

– Полуслепого старого юдишку? Впечатляет.

– Он знает всякое. Секреты. Он полезный. Главный.

– Аа. Дык ты решил его вашенским новым боссом сделать? – поинтересовался Красный Гоббо.

Со стороны гротов донеслись вздохи ужаса, а Гитзит неприятно ухмылялся. Обычно они были весьма лояльны к низкопоклонству. Как и ложь с вероломством, оно являлось необходимым элементом жизни. Но взять юдишку в боссы? Это было немыслимым, предательством всего, что означало быть гротом.

– Эт я его босс, – огрызнулся Краснозявка, ткнув пальцем в священника.

– Реально? – повторил Красный Гоббо, бросив взгляд на старика. Он прокашлялся. – Прошу прощения, ваше святошество, – произнес он на почти безупречном юдишечьем. – Могу ли я узнать, чей вы есть слуга?

Голова жреца резко дернулась на звук.

– Да, я слуга Архангела Сангвиния, примарха Кровавых Ангелов, любимого сына самого Бога-Императора!

– Ясно, – проговорил Красный Гоббо, кивая. – То есть, не Краснозявки?

– Что?

– Вы не слуга Краснозявки? – сказал Гоббо, указывая на грота. – Вы чистите его пушки? Выщипываете его паразитов? Жуете за него еду? Всякое такое?

– Ты обезумел? Я жрец, я выше подобных низменных занятий. Кто ты вообще такой?

– Жрец? – произнес Красный Гоббо, оборачиваясь к остальной банде. – Кто из вас, говнюков, в курсах, чо такое жрец?

Последовало много качания головами и ковыряния в ушах.

– Ну, это типа босс, – сказал Гоббо. – А меня боссы не особо парят.

Он крутанулся на месте, и его шинель распахнулась, а в руках со щелчками уже собиралась та диковинная складная винтовка. Он выстрелил, как будто не целясь. Заряд попал священнику ровно в грудь, забрызгав стену позади него алым. Отдача отбросила Гоббо на пару шагов назад. Он скривился, словно от боли, но быстро пришел в себя и ухмыльнулся.

– Никаких боссов, – предостерег он, а затем повернулся к гротам. – Так, нам надо енто место запереть и погасить тот клятый огонь. Как по-вашему, смогете справиться?

– Да, босс! – сказал Мигиз. Красный Гоббо обернулся к нему.

– Как ты ща меня назвал?

Мигиз заколебался, прижав уши.

– Эээ… Босс? – с надеждой предположил он.

– Я те не босс, – бросил Гоббо. – Кады Леворюция придет, не будет никакой мелюзги и никаких боссов. Только служители Дела. Товарищи по оружию. Усек?

Мигиз закивал так резко, что у него едва не переломилась шея.

– Так, кароч, малой, – произнес Красный Гоббо, взяв тон подобрее. – Эт ты трубы с горючкой врубил?

– Да, бо… Да, эт я сделал.

Гоббо ухмыльнулся серповидной улыбкой.

– Тады ты в ответе за то, шоб выход найти. Двигай по трубам, глянь, есть там слив или еще чо. Сделай карту в башке, а ежели это слишком тяжко, на руке нацарапай. Нам, может, понадобится это место подорвать, а тады нам нужен выход. Усек?

– Усек. Найти выход и это место подорвать. – Мигиз отсалютовал, после чего заторопился по трубе.

Затем Гоббо перевел взгляд на Гитзита.

– Ты, здоровяк, – сказал он. – Слыхал, ты пуляло погонщика взял?

Гитзит сверкнул глазами.

– А чо, если да?

– Если да, тады у тебя сильные руки и сердце без страха. Спорю, ты могешь в драке вывезти.

– Могу. Получше, чем остальные енти говнюки.

– Тады ты в ответе за то, шоб юдишек не пускать. Они, может, и тупые, но они ж не отстанут. Будут пытаться прорубиться внутрь, или забраться, или еще чо. Иди за нами следи, жизнь ихнюю усложняй. Возьми с собой пару пацанов покрепче.

Голова Гитзита наклонилась вбок. Он размышлял, возможно, оценивал противника. Краснозявка скрестил пальцы, молясь Морку, чтобы эти двое вступили в драку. Гитзит однозначно выглядел крупнее, хотя из-за подбитой шинели и остроконечной фуражки Гоббо было сложно определить его телосложение.

Но затем лицо Гитзита расплылось в злой улыбке.

– Самое ж время, – произнес он. – Вы трое. Задницами шевелите.

Красный Гоббо повернулся к оставшимся гротам.

– Слышьте, – сказал он. – Нам надо тот вон огонь погасить, но еще нам надо дверь заткнуть. Кады горючка кончится, пламя сдохнет, а потом они смогут ввалиться. Мы должны баррикаду построить, а ежели они ее проломят, нужна вторая линия обороны. За дело, говнюки!

Гроты заторопились исполнять. Все, кроме Краснозявки. Он поймал себя на том, что задержал взгляд на мертвом священники и дыре от пули у него в груди, и поразился тому ущербу, который нанесла винтовка Гоббо.

– Ты чо встал?

Он обернулся и обнаружил, что Красный Гоббо наблюдает за ним, закинув свое стреляло за плечо.

– Чо ты ждешь? – спросил тот. – За работу.

– Дык эт приказ? – поинтересовался Краснозявка. – А то ты ж ща клевую речь толкнул, шо боссов больше быть не должно.

– Дык я всерьез, – с ухмылкой ответил Гоббо. – Гроты должны служить только Делу. Леворюции.

Говоря, он отщелкивал винтовку, закрепляя ее в складках своей шинели.

– И как жеж нам это делать?

– Эт просто. Слушать Леворюционный Коммитет. Или, в этом вот случае, его назначенного представителя.

– И эт ты?

– Ага. Эт я.

– А ежели грот решил не подчиняться Коммитету?

– Хмм, – произнес Красный Гоббо,