Точка контроля - Enigma_net Страница 7

… Ей снился лед. Прозрачный, как горный ручей, искрящийся яркой лунной дорожкой, убегающей к горизонту. Толстый, промерзший далеко в глубину, плотный, как камень. Кира касалась ладонью поверхности, и рука проходила сквозь толщу льда, погружаясь в воду. Менялись очертания ладони, и она превращалась в когтистую лапу, черную, как вороново крыло, и глянцевую, будто покрытую кровью. Тьма поднималась из кристально-чистых глубин, оплетая кисть, предплечье, заползая черными линиями на шею. Кира отпрянула, пытаясь освободиться от мглистого спрута и, поскользнувшись на льду, упала. Ударилась, поцарапалась о мелкие, острые крошки. Капли крови упали на лед и растопили его, прожигая узловатые норы в сиреневой толще. Лед вдруг распался на глубокие трещины. Хруст, пугающе тихий, как предвестник кошмара, наполнил воздух звуком и душу ужасом. Кира хотела закричать, но голос отказался повиноваться. Вместо вопля из горла хлынула кровь, заливая блестящую поверхность, сделав ее мутным зеркалом. Из него смотрели мрачные серые глаза, очерченные по краю радужки черной линией, словно цвет заключили в кандалы. Кира зажмурилась, стиснула зубы, но тяжелый, как кузнечный молот, взгляд преследовал. От него в душе поднималось чувство неизбежности, необратимости, невозможности. Пытаясь вырваться из этого плена Кира тряхнула головой и вдруг ощутила, как качнулись в ушах тяжелые серьги. Скрюченные, словно птичьи когти пальцы, что до этого царапали колючий лед, неожиданно коснулись чего-то тонкого, отполированного до гладкости. Она опустила взгляд и увидела в руках бокал. В тонком, почти невесомом стекле отражались совсем другие глаза — восхитительно весенне-голубые, с рассыпанными по радужке будто мозаикой синими точками. Отражение перетекало из одного образа в другой, путало чувства, сменяясь с игристого веселья в неодолимую тоску. Время было ртутью, неуловимо подвижной и незримо отравляющей. В душе шквалом поднималось смятение, выдувая страх и раня кожу, как будто ветер пытался содрать шкуру. Полыхнула жаркой болью спина. Кира пронзительно взвизгнула, завалилась на бок и вместо ледяной тверди ощутила под собой колючую подушку соломы. В темноте едва различимо проступали очертания денников, фыркали лошади, знакомые тяжелые шаги отдавались роком за дверями конюшни. Пахло кровью, сеном и смертью. Сжавшись в комок, она попыталась спрятаться, но взгляд полный обреченного знания о будущем преследовал, горел под веками. Она громко всхлипнула и тут же прикусила губу. Всхрапнула лошадь рядом, забила копытом в стену денника. С низким, неприятным скрипом открылась створка двери, вычерчивая мужской силуэт. Прелый запах неизбежности топил, утягивал туда, где смерть становится близкой подругой, знакомой каждой черточкой. Кира протянула дрожащую руку, пытаясь коснуться мерцающего перед глазами образа окровавленными пальцами. На безымянном сверкнул отблеском света резной аметист в тонкой золотой оправе. В лицо хлынула вода, насыщенная запахом сирени, возвращая свободу и помогая дышать. В груди еще звенела холодная боль, но страх отступал, выпуская из своих цепких объятий.

Она с шумным вдохом распахнула глаза. Сквозь сумрачную серость комнаты падали тонкие лучи света, просачиваясь в неплотно задернутые шторы. Несколько минут Кира рассматривала рисунок теней, потом отважилась бросить взгляд на неплотно закрытую дверь. Задержала дыхание, готовая увидеть на пороге девушку из сна. В просвет между дверью и стеной виднелся отбитый угол журнального столика и стеклянный бок пузатой бутылки мадеры. Захотелось встать и приложиться к ней, но в теле поселилась противная, липкая слабость. Под пальцами ноги было что-то гладкое и холодное. Вспышкой навалились неприятные ощущения. Холод. Навязчивый, густой, оглушающий. Ползущий, словно плющ по стене, от пяток к коленям. Впечатления от сна были пугающе реальными. Кира чувствовала, как туго обхватывают щиколотки холодные щупальца. Стоило закрыть глаза, и перед ними тут же рассыпались трещины во льду. Ребристо-белые, коварные, несущие с собой темноту, полную глухого одиночества небытия. Холод колючками проник под кожу и остался там безмолвной угрозой. Реальности смешивались. Напряжение не отпускало.

Она поджала ноги и уселась на постели. Тряхнула головой, прогоняя вязкие ощущения от стеклянного взгляда.

С опасением поглядела на руки и заметила, что пальцы подрагивают. Под ногтями темнели полукружия, словно до этого она долго копалась в грязи. Дверь открылась и на пороге тенью возник мужчина. Через мгновение в комнате вспыхнул свет, выбеляя сумрак, скопившийся в углах, до бесцветного. Кира испытала облегчение оттого, что больше не одна.

— Очухалась? — хрипловато спросил Даро, подавляя зевок.

— Не поняла еще, — честно призналась Кира. — Долго я была в отключке?

— Больше суток.

Приглядевшись, Кира заметила, что вид у него усталый и какой-то помятый.

— Случилось что-то? — спросила она, замирая в ожидании ответа.

— Вампиров в Нише расстреляли. — Взгляд Даро сделался мрачным.

— Арина…? — Голос испуганно сорвался.

— Ранена. Смилян тоже пулю словил. К тебе из Софии старый клык приехал, придет после заката, объяснит, что к чему.

Кира тихо выругалась, закрывая лицо ладонями.

— Не ной, — посоветовал Даро устало. — Жива она и будет жить, не зря праматерь болгарская.

Он подошёл ближе и положил на постель рядом с коленом ее телефон.

— Спасибо, — глухо поблагодарила Кира, смазывая непрошенные слезы.

Даро фыркнул и вдруг нежно погладил ее по голове.

— Не ной, — велел повторно, и Кира сообразила, что ему неуютно от ее такой заметной слабости. — Вампиреныш твой в подвале под баром сидел, — сообщил с насмешкой, садясь рядом. — Аллахом клялся, что ни при чем, и врал, что ты ему жрачки сверх нормы обещала. Накормили, чем было. Старый клык сказал, не до него теперь, передал румынам вчера ночью.

— Спасибо.

— Стрелка на границе нашли. Мертвого. Выглядит как авария, но никто, конечно, в это не верит. Мои ребята поспрашивали. Мужик не наш и не их, вообще черт знает кто и откуда взялся такой ловкий.

Кира вздохнула, набирая воздуха, чтобы поблагодарить, но Даро опередил:

— Не благодари. Дрянная ты девка, Кира. — Он приобнял ее за плечи и потрепал по спутанным волосам. — В следующий раз, когда приедешь, к кровати тебя привяжу, чтобы наверняка.

Волной накатило облегчение — шутить, если все действительно плохо, Даро не стал бы. Она слабо улыбнулась, прислонившись лбом к его плечу.

— Договорились.

После быстрого душа, смывшего остатки липкого кошмара, Кира спустилась в бар, где обнаружила хмурого, уставшего Даро. Выслушав новости, вознамерилась сесть в машину и, добравшись до Ниша, поговорить по душам с теми, кто вел дело. Даро сообщил, что таких желающих много, но вот уже сутки, как трое полицейских пропали, и выразил мысль, что их вряд ли когда-нибудь найдут. Потом ещё более хмуро уточнил "живыми" и налил в чистую стопку ракии. Выпили не чокаясь. До заката Кира несколько раз попыталась дозвониться до Арины, но работала переадресация на голосовую почту, которая сыпалась в Кирин